[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
February 23rd, 2015
| February 23rd, 2015 | |
|---|---|
| 07:19 am [Link] |
Роспотребнадзор убил "Веселую коровку"
|
| Time | Event |
| 07:21 am [Link] |
Собаки воют по всей Европе! Их насилуют либералы! Ирина Бергсет с подругами записались в Антимайдан |
| Time | Event |
| 08:12 am [Link] |
Политико-воспитательная работа в Донецкой Народной Республике |
| Time | Event |
| 08:32 am [Link] |
Какие венгры прыткие, оказывается Европейский Союз может заблокировать реализацию ядерного контракта между Россией и Венгрией на сумму в 12 миллиардов евро. Об этом пишет газета Financial Times. Власти Венгрии заключили контракт с российской компанией "Росатом" на проектирование и строительство двух новых энергоблоков мощностью 1200 мегаватт каждый на венгерской АЭС "Пакш", говорится в статье, размещенной на сайте британского издания вечером 22 февраля. Во время официального визита в венгерскую столицу на прошлой неделе президент России Владимир Путин подтвердил, что Москва готова выделить Будапешту льготный кредит, который покроет до 80 процентов общих затрат на реализацию проекта, подчеркнув, что он придает ему "большое значение". При этом венгерские противники договора утверждают, что, кроме финансовых рисков, он усуглубляет энергетическую зависимость Венгрии от России. На Москву уже сегодня приходится до 80 процентов потребляемой этой страной нефти и 60 процентов газа. А решение скрыть некоторые детали контракта под предлогом обеспечения национальной безопасности вызвало подозрение среди критиков Орбана в Брюсселе. Теперь правомочность контракта изучают два европейских агентства, сообщает Financial Times. На сегодняшний день, как рассказал изданию чиновник, знакомый с проблемой, Евратом (Европейское сообщество по атомной энергии) отказывается поставлять на венгерскую АЭС ядерное топливо, хотя переговоры на эту тему продолжаются. Другая комиссия исследует законность заключенных контрактов и субсидий, предоставленных Росатому и его филиалам без тендера. Представитель венгерского правительства, тем временем, заявил изданию, что Еврокомиссия пытается "втихомолку" вмешиваться в национальную энергетическую политику и предупредил, что попытка Брюсселя построить единый внутренний энергетический рынок угрожает суверенитету стран-членов ЕС. ОТСЮДА |
| Time | Event |
| 09:33 am [Link] |
Красная армия всех сильней. Ко дню 23 февраля Оставшихся в живых ветеранов войны осталось действительно не так много.  Леонид Николаевич Рабичев родился в 1923 году в Москве. Старший лейтенант запаса. В 1942 году окончил военное училище. С декабря 1942 года лейтенант, командир взвода 100-й отдельной армейской роты ВНОС при управлении 31-й армии. На Центральном, Третьем Белорусском и Первом Украинском фронтах участвовал в боевых действиях по освобождению Ржева, Сычевки, Смоленска, Орши, Борисова, Минска, Лиды, Гродно, в боях в Восточной Пруссии от Гольдапа до Кенигсберга, в Силезии на Данцигском направлении участвовал во взятии городов Левенберг, Бунцлау, Хайльсберг и других, в Чехословакии дошел до Праги. Награжден двумя орденами Отечественной войны II степени, орденом "Красная Звезда", медалями. Член Союза художников СССР с 1960 года, член Союза писателей Москвы с 1993 года, автор тринадцати книг стихов, книги мемуаров. Фрагмент из его книги "Война все спишет. Воспоминания офицера-связиста 31-й армии. 1941-1945": Да, это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа, Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское население. На повозках и машинах, пешком – старики, женщины, дети, большие патриархальные семьи медленно, по всем дорогам и магистралям страны уходили на запад. Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек. Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами. Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует, нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам этот адский смертельный групповой секс. Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы. Потрясенный, я сидел в кабине полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился Карфаген Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. Полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков. – Кончай! По машинам! А сзади уже следующее подразделение. И опять остановка, и я не могу удержать своих связистов, которые тоже уже становятся в новые очереди. У меня тошнота подступает к горлу. До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей. Шоссе освобождается для движения. Темнеет. Слева и справа немецкие фольварки. Получаем команду расположиться на ночлег. Это часть штаба нашей армии: командующий артиллерией, ПВО, политотдел. Мне и моему взводу управления достается фольварк в двух километрах от шоссе. Во всех комнатах трупы детей, стариков, изнасилованных и застреленных женщин. Мы так устали, что, не обращая на них внимания, ложимся на пол между ними и засыпаем. Утром разворачиваем рацию, по РСБ связываемся с фронтом. Получаем указание наводить линии связи. Передовые части столкнулись, наконец, с занявшими оборону немецкими корпусами и дивизиями. Немцы больше не отступают, умирают, но не сдаются. Появляется в воздухе их авиация. Боюсь ошибиться, мне кажется, что по жестокости, бескомпромиссности и количеству потерь с обеих сторон бои эти можно сравнить с боями под Сталинградом. Это вокруг и впереди. Я не отхожу от телефонов. Получаю приказания, отдаю приказания. Только днем возникает время, чтобы вынести на двор трупы. Не помню, куда мы их выносили. На двор? В служебные пристройки? Не могу вспомнить куда, знаю, что ни разу мы их не хоронили. Похоронные команды, кажется, были, но это далеко в тылу. Итак, я помогаю выносить трупы. Замираю у стены дома. Весна, на земле первая зеленая трава, яркое горячее солнце. Дом наш островерхий, с флюгерами, в готическом стиле, крытый красной черепицей, вероятно, ему лет двести, двор, мощенный каменными плитами, которым лет пятьсот. В Европе мы, в Европе! Размечтался, и вдруг в распахнутые ворота входят две шестнадцатилетние девочки-немки. В глазах никакого страха, но жуткое беспокойство. Увидели меня, подбежали и, перебивая друг друга, на немецком языке пытаются мне объяснить что-то. Хотя языка я не знаю, но слышу слова «мутер», «фатер», «брудер». Мне становится понятно, что в обстановке панического бегства они где-то потеряли свою семью. Мне ужасно жалко их, я понимаю, что им надо из нашего штабного двора бежать куда глаза глядят и быстрее, и я говорю им: – Муттер, фатер, брудер – нихт! – и показываю пальцем на вторые дальние ворота – туда, мол. И подталкиваю их. Тут они понимают меня, стремительно уходят, исчезают из поля зрения, и я с облегчением вздыхаю – хоть двух девочек спас, и направляюсь на второй этаж к своим телефонам, внимательно слежу за передвижением частей, но не проходит и двадцати минут, как до меня со двора доносятся какие-то крики, вопли, смех, мат. Бросаюсь к окну. На ступеньках дома стоит майор А., а два сержанта вывернули руки, согнули в три погибели тех самых двух девочек, а напротив – вся штабармейская обслуга – шофера, ординарцы, писари, посыльные. – Николаев, Сидоров, Харитонов, Пименов… – командует майор А. – Взять девочек за руки и ноги, юбки и блузки долой! В две шеренги становись! Ремни расстегнуть, штаны и кальсоны спустить! Справа и слева, по одному, начинай! А. командует, а по лестнице из дома бегут и подстраиваются в шеренги мои связисты, мой взвод. А две «спасенные» мной девочки лежат на древних каменных плитах, руки в тисках, рты забиты косынками, ноги раздвинуты – они уже не пытаются вырываться из рук четырех сержантов, а пятый срывает и рвет на части их блузочки, лифчики, юбки, штанишки. Выбежали из дома мои телефонистки – смех и мат. А шеренги не уменьшаются, поднимаются одни, спускаются другие, а вокруг мучениц уже лужи крови, а шеренгам, гоготу и мату нет конца. Девчонки уже без сознания, а оргия продолжается. Гордо подбоченясь, командует майор А. Но вот поднимается последний, и на два полутрупа набрасываются палачи-сержанты. Майор А. вытаскивает из кобуры наган и стреляет в окровавленные рты мучениц, и сержанты тащат их изуродованные тела в свинарник, и голодные свиньи начинают отрывать у них уши, носы, груди, и через несколько минут от них остаются только два черепа, кости, позвонки. Мне страшно, отвратительно. Внезапно к горлу подкатывает тошнота, и меня выворачивает наизнанку. Майор А. – боже, какой подлец! Я не могу работать, выбегаю из дома, не разбирая дороги, иду куда-то, возвращаюсь, я не могу, я должен заглянуть в свинарник. Передо мной налитые кровью свиные глаза, а среди соломы, свиного помета два черепа, челюсть, несколько позвонков и костей и два золотых крестика – две «спасенные» мной девочки. ОТСЮДА |
| Time | Event |
| 11:51 am [Link] |
Сегодня в Москве
|
| Time | Event |
| 06:25 pm [Link] |
Предоплата Москва. 23 февраля. INTERFAX.RU - НАК "Нафтогаз Украины" обратился к ОАО "Газпром" с требованием объяснить невыполнение заявки на поставку 22 февраля ранее предоплаченного газа. Как говорится в сообщении украинской компании, распространенной в понедельник вечером, вместо заказанных в рамках контракта 114 млн куб. м газа "Газпром" поставил 47 млн куб. м. ОТСЮДА Странные люди. Вам же позавчера Медведев всё объяснил: разница ушла в ДНР-ЛНР. |
| Previous Day | 2015/02/23 [Archive] |
Next Day |