Опять о грустном Можете опять записать меня в фашисты, но мне в упор непонятно: зачем, ЗАЧЕМ предоставлять бюджетные места со льготными условиями поступления безнадёжно больным людям, которые не будут работать по специальности? А смертельно больным? Блин, ну если хочется заняться благотворительностью, ну сделайте пару дополнительных мест для «безнадёжных» студентов, но не за счёт же здоровых и работоспособных!
Очень хорошо помню, как в школе нам рассказывали о неком богоугодном заведении нашего округа. Там содержатся дети и подростки, страдающие тяжёлыми недугами. Они не передвигаются самостоятельно, почти ничего не соображают – то есть, строго говоря, не живут. Причём в таком состоянии они находятся с рождения и до смерти, которая к большинству из них, к счастью, приходит достаточно рано. Тогда весь класс задался вопросом: а зачем таких людей вообще оставлять в живых? Не гуманнее ли, не лучше для них самих умерщвлять младенцев с соответствующим диагнозом сразу после рождения? Учитель помялся, пробормотал что-то о крохотной возможности найти способ излечения данного недуга, но в конце концов согласился, что пусть это и неэтично, но таким людям лучше не жить вообще.
Нет, я понимаю, конечно, что инвалиды – внутри такие же люди, как и все остальные. Что им хочется жить, как все, тоже понимаю. И никаких негативных эмоции, злобы или отвращения они у меня никогда не вызывали (за исключением двух случаев – но там дело было в паскудных душевных качествах, а вовсе не физических недостатках). Но не могут инвалиды быть как все, не могут! Так же как гомосексуальные пары не могут завести биологического ребёнка. Конечно, нужно поддерживать инвалидов (возможно, за исключением случаев, когда инвалидами они стали по собственному умыслу, фиг уж с неосторожностью – но и это спорно), но не в ущерб нормальным, полноценным людям.
Вот я, к примеру, занимаюсь благотворительностью вовсе не потому, что добра и милосердна. Дерьмо я редкостное, честно говоря. Просто мне нравится сам процесс помощи менее счастливым (или везучим?) людям, нравятся возникающие внутри меня ощущения… Тем, кому я помогаю, даже от такой помощи никак не хуже, ведь я не требую от них выражений благодарности. Они вообще в большинстве случаев не знают, от кого пришла помощь, да и какая им разница? Но я никогда не стану отвозить мешок игрушек в детский дом, если от этого мой собственный ребёнок лишится чего-то к чему он привык, будь то новая машинка или поездка к морю. Если совсем грубо обобщать, отвлекаясь от моей генетически и биологически обусловленной материнской любви, то от ребёнка я могу получить практическую пользу в виде материальнах и нематериальных благ – как сейчас, так и в будущем. А от несчастных, которым помогаю, – однозначно нет. Даже если я буду оказывать помощь лично, принимаю искреннюю признательность, негативные эмоции от того, что помощь облегчила им жизни, но не сохранила её (ну или не позволила исцелить тяжёлое заболевание), куда сильнее минутного позитива от ощущения собственной добросердечности и гипотетической любви к страдающему ближнему.
Угу, начались вступительные экзамены. Включился ежегодный рефлекс. Как же всё-таки хорошо, что я больше не работаю в приёмной комиссии…
Current Mood: 
complacent