День ото дня окружающая реальность становится всё гаже и гаже. Ленты новостей уже невозможно читать без содрогания. При этом совершенно непонятно, что можно противопоставить этой безобразной вакханалии законности, разыгрывающейся у нас на глазах. Ни одного действенного и эффективного способа на ум уже не приходит. То есть, можно попытаться как-то защитить себя, изолировать себя от посягательств этой власти, хотя бы и переехав куда-нибудь в другую страну. Но представить себе, что нужно сделать для того, чтобы общий вектор решений "партии и правительства" внезапно переломился, даруя нам счастливую возможность существовать в относительной безопасности здесь и сейчас, я не в состоянии. А меж тем, вакханалия продолжается.

Итак, вице-спикер ГД Любовь Слиска считает, что смертная казнь в России в скором времени всё-таки будет введена. При этом делается акцент на "экономических преступлениях":

"Я за введение смертной казни, я была всегда за введение смертной казни и была против моратория на смертную казнь, потому что Россия очень большая страна и то, что мы сейчас получили за эти годы - отмену смертной казни, наверное, очень сложно будет привести криминогенную ситуацию к какому-то нормальному результату", - подчеркнула она и добавила, что "за тяжкие преступления в отношении детей, стариков, за тяжкие преступления в экономической сфере должна наступать смертная казнь".

http://www.echo.msk.ru/news/630786-echo.html
http://libertary.livejournal.com/113928.html

Банальность, конечно, но наверное стоит напомнить, что "Первое дело государства — установление обязательного на­лога и взимание его насильственным образом" (Бенджамен Таккер). То есть, совершенно очевидным образом предлагается карать по максимуму тех, кто в кризис, порождённый собственно госэкономикой, осмеливается изымать у государства присвоенные им средства. Или, в пределе, тех, кто будет отказываться спонсировать кровавые затеи административного аппарата. Отчего нет? Какое "преступление" завтра этот аппарат сочтёт наиболее "тяжким"?

Снова цитирую Таккера: "Насилие живет грабежом; оно погибает, когда его жертвы не дают больше себя грабить. Власть нельзя уничтожить ни проповедью, ни подачей голосов, ни выстрелами, ее можно уморить голодом". Очевидно, что самым страшным деянием для власти является не митинг с очередными бесполезными жалобами и требованиями (что суть одно и то же), а отказ от позиции жертвы, отказ субсидировать государство и играть по его правилам.

Итак, что делать в нашей нелёгкой ситуации? Более-менее открытая пропаганда поставлена на грань невозможности, государственные чиновники говорят о смертной казни. Как и в каких случаях она будет применяться - будут решать они же, закон об экстремизме никто отменять не собирается. Старик Таккер печально разводит руками:

"Пока существует свобода печати и слова, не надо прибегать к насильственным средствам в борьбе с тиранией. Даже если свобода слова нарушается один, двенад­цать или сто раз, то это еще не оправдывает потоков крови. К насилию как к последнему средству можно прибегнуть только тогда, когда угнетение достигает своих крайних пределов".

http://anarhist.org/piter/elts08.htm
http://anarhist.org/yar/library/theory/t_cl_22.htm

Внезапно для себя нашёл на YouTube интервью с Петром Александровичем Раушем, даже с субтитрами на английском. Пётр Александрович рассказывает о своём анархическом понимании свободы, и надо сказать, всё верно рассказывает:


Время от времени в Ассоциацию (в региональные группы или индивидуальными участниками) вступают люди, у которых своё, совершенно особенное представление о свободе. Например, они считают, что у них есть свобода от собственных обязательств перед товарищами. С этими людьми приходится нелегко, потому что свобода играть в шашки там, где ты договорился играть в шахматы - однозначно не проканывает, но выполняя свои обязательства, ты продолжаешь играть в шахматы, в надежде, что игра ещё может состояться и правила игры будут восприняты адекватно. Но в большинстве случаев - по плохому ли, по хорошему - с этими людьми приходится расставаться.

Свобода - это средство нашего существования. Беда анархической пропаганды, на мой взгляд, в том, что слишком много говорится о свободе в абстракции, и слишком мало - о целях свободы. А как известно, цель определяет средства (и, наоборот - в средстве определена цель). Если говоря о свободе подразумевать свободу от обязательств - это отсутствие договора, отсутствие равных возможностей, и следовательно - уже не анархия. Имено это стоит доносить до тех, к кому мы обращаемся. И Пётр Александрович делает это великолепно.