ЗКП Старого Шкипера

Тим Клейтон, Фил Крейг. ТРАФАЛЬГАР: ЛЮДИ, СРАЖЕНИЕ, ШТОРМ (1а)
.
Глава 1. Сторожевые башни Кадиса

* * *
Кадис расположен на острове, прямо напротив края длинной узкой полоски суши, окруженной Атлантическим океаном. С башни Тавира, самой высокой сторожевой башни города, можно непосредственно видеть место, где разыгралось сражение. Глядя на юг, видишь длинные песчаные пляжи, простирающиеся до мыса Трафальгар. Суда сражались в нескольких милях от берега, почти на горизонте, ближе к мысу Рош, чем к самому Трафальгару. В этом направлении можно наблюдать волны, разбивающиеся о скалистые отмели, которые до сих пор заставляют настораживаться мореплавателей. Позади, к северу и востоку, раскинулись сверкающие воды хорошо укрытой бухты Кадис-бей, а к юго-востоку виден главный судоходный канал, петляющий среди солончаков болотистого острова Исла-де-Леон (где по сей день находится главная военно-морская база Испании) и тянущийся до судостроительной верфи Ла-Каррака, где строились и ремонтировались корабли короля Испании.
Солнечным днем – а большинство дней здесь солнечны – улицы старого города, радиально расходящиеся от основания башни, погружены в глубокий сумрак. Здесь мало что изменилось с 1805 года: улицы слишком узки для значительного дорожного движения, и большинство людей ходят пешком, как и в те далекие времена. Исключением является лишь Аламеда – широкое авеню, выходящее на залив, где элегантные дамы Кадиса все так же укрываются в тени экзотических американских деревьев, растущих по его сторонам. В его западной части возвышается знаменитая, построенная в стиле барокко, церковь Иглесиа-дель-Кармен, где офицеры объединенного флота прослушали мессу перед выходом в море. Из окон отеля Парадор Атлантико можно наблюдать форт и маяк Сан-Себастьян на фоне заходящего солнца, окинуть взором водное пространство, где патрулировала когда-то эскадра Коллингвуда, блокировавшая Кадис, и в нескольких сотнях ярдов отсюда увидеть скалы, которые разодрали днище флагманского корабля адмирала Вильнева во время жестокого шторма, последовавшего вслед за сражением.
В 1805 году Кадис был самым шикарным и процветающим городом Испании - не таким величественным, как надменный Мадрид, с его двором и аристократией, но намного более космополитичным. И другие испанские города были окрашены в белый цвет, но никакой из них не сверкал подобно Кадису, фасады домов которого были облицованы белым мрамором. Некий писатель сравнивал его с «гигантским кораблем из алебастра, плывущим средь морей». Перила многих балконов и решетки на окнах первых этажей были выкрашены в цвет морской волны. Окованные медью большие деревянные двери выходили в покрытые голубой плиткой внутренние дворики с роскошной тропической растительностью. Комнаты были отделаны красным деревом, позолотой, тонким стеклом и прочей фешенебельной роскошью из Италии, Франции и Англии. Красивые фасады приятно сочетающихся по стилю четырехэтажных зданий заслоняли крыши так, что эта белизна простиралась вплоть до голубого неба, прерываемая только черепичными шпилями и куполами церквей. И над всем этим как бы плыли 160 сторожевых башен, с которых кадисские торговцы осматривали горизонт в поисках возвращающихся домой судов. Тавира была официальной сторожевой башней и именно отсюда летом 1805 года городская стража наблюдала за кораблями британского флота сквозь свои длинные медные подзорные трубы.

* * *

В свои пятьдесят семь лет Коллингвуд имел изрядный опыт путешествий, и, по его обоснованному мнению, теплый и ветренный Кадис имел «преимущество обладать великолепнейшим климатом в мире». В семь утра вторника 20 августа 1805 года он находился на борту своего флагмана «Дредноут», как обычно крейсировавшего в нескольких милях мористее Кадиса; при нем была его собака Баунс (Задавака). У Коллингвуда было всего лишь три линейных корабля, так как основная часть испанского флота была вне Кадиса. Один из линейных кораблей, «Колосс», в данный момент проверял судно под шведским флагом; многие испанские купцы пытались прорваться через блокаду, используя флаги третьих стран.
Адмирал осмотрел гавань своей подзорной трубой и привычно насчитал восемь высоких мачт в ней. Еще четыре корабля стояли у входа в бухту. Коллингвуд отлично знал Кадис. Он блокировал его в военное время и посещал в мирное. На пути домой из Средиземного моря британские корабли часто останавливались здесь, чтобы принять груз серебра для безопасной доставки в Англию. Комиссионные составляли приличный дополнительный доход для британских капитанов. Подобные приработки редко выпадали в дни блокадной службы.
Самопожертвование и долг были лозунгом современного флота, мощного, но раскиданного по миру, настолько переполненного амбициозными талантами, что он больше не обещал столбовой дороги от способностей к богатству, как это было пятьдесят лет назад. Однако успех все еще мог принести достаток. Коллингвуд был сыном обанкротившегося ньюкаслского купца, но благодаря своей удачной морской карьере он женился на дочери лорда-мэра в 1791 году. Периоды времени, проведенные вместе с Сарой, были короткими. В течение долгих лет, проведенных в блокаде французского флота в Бресте, он приучал своих капитанов быть такими же самоотверженными и дисциплинированными стоиками, каким и был он сам. Он был образованным и тонко чувствующим, суховатым, но с чувством юмора. Его письма временами были по озорному забавны. Но он был суров: ненавидел пьянство и относился с недоверием к романам, особенно для девочек, которое усиливалось тем, что его старшей дочери, тоже Саре, исполнилось тринадцать. Он очень хотел попасть домой.
Будучи командиром корабля, он был сострадателен, гуманен и справедлив, неохотно применял физические наказания. Он любил свои экипажи, и те отвечали ему признательностью и уважением. Но мнения его братьев-офицеров были противоречивы. Многим он был непонятен из-за его сдержанности. Один молодой офицер написал о нем позже как «о самовлюбленном старом медведе. Все признавали, что он был храбр, непреклоннен, упорен и решителен, но у него было мало друзей и совсем не было почитателей. Телом и душой он был железом, и очень холодным железом».
Каковы бы не были его недостатки, Коллингвуд без сомнения был умен и хладнокровен, и именно эти качества проявились, когда поздним утром 20 августа на горизонте были замечены незнакомые паруса – сначала шесть, затем двадцать шесть, затем тридцать шесть. Коллингвуд не ожидал прибытия друзей. Единственным объяснением такой значительной силы было появление объединенного франко-испанского флота, о котором было известно, что он вышел в море под командованием вице-адмирала Пьера Вильнева. Британский флот охотился за этими кораблями шесть месяцев, и хотя Коллингвуд был предупрежден об их выходе из Ферроля в северной Испании, он никак не ожидал, что они пойдут на юг. Однако, несомненно это были они у Кадиса, быстро приближаясь к крохотной эскадре Коллингвуда. Его пять кораблей – «Дредноут», «Колосс» и «Ахилл», с приданными эскадре фрегатом «Найджер» и бомбическим судном «Тандер» – были в большой опасности, застигнутые между головными кораблями Объединенного флота и небольшой испанской эскадрой в Кадисской бухте.
Офицеры «Дредноута» вновь направили свои подзорные трубы на Кадис. Пока никакой активности. Корабли Вильнева также не прибавляли парусов. Вероятно, они не сообразили, что корабли Коллингвуда – британские. Главная проблема Коллингвуда заключалась в том, что тихоходный «Тандер» находился ближе всех к надвигающемуся врагу, и необходимо было выиграть время для его отступления. Удаляясь очень медленно, как будто не существовало никакой опасности, адмирал пытался обмануть врага, чтобы дать возможность уйти «Тандеру». Уловка удавалась в течение двух часов, но затем часть сил отделилась от Объединенного флота и приступила к погоне. «Тандер» был бы неминуемо захвачен, если бы его капитан не догадался укрыться на мелководье трафальгарских мелей, куда более крупные вражеские суда последовать не осмелились. Остальные корабли Коллингвуда имели достаточно преимущества в ходе, чтобы опередить своих преследователей и пройти Гибралтарский пролив. Обезопасив отход в Средиземное море, Коллингвуд послал на разведку свой самый быстроходный корабль «Колосс». Когда несколько вражеских кораблей попытались его атаковать, Коллингвуд изменил галс для поддержки «Колосса». Французы и испанцы ретировались в Кадис.
На следующий день прибыл фрегат с предупреждением Коллингвуду о подходе Вильнева. Он отослал фрегат в Лондон с донесением о том, что французы уже в Кадисе.

* * *

Current Mood: creative
Current Music: а где-то бабы живут на свете...