Людмила Алексеева: круглый стол поддержал предложенный правозащитниками список лиц-нарушителей прав человека, виновных в попрании свобод и прав граждан 6-го мая 2012 года на Болотной площади

Опубликовано 14.05.2014

Сегодня “Круглый стол 12 декабря” поддержал намерение правозащитников дополнить список Магнитского списком лиц-нарушителей прав человека, виновных в попрании свобод и прав граждан 6-го мая 2012 года на Болотной площади, причастных к следствию и судебным процессам по делу 6-го мая. Список был составлен правозащитниками на основе Доклада-1 (опубликован 22 апреля 2013 года) и Доклада-2 (опубликован 14 мая 2014 года), подготовленных Комиссией “Круглого стола 12 декабря” по проведению общественного расследования событий на Болотной. 6-го мая.
Вот фамилии должностных лиц, по вине которых 6 мая 2012 года пострадали сотни ни в чем неповинных людей, десятки людей были обвинены в организации массовых беспорядков, 8 осуждены и отбывают реальные сроки, один осужден на принудительное лечение, еще несколько человек находятся в стадии судов или следствия.1. С.В.Белов, прокурор, Прокуратура РФ
2. Р.Р. Габдуллин, руководитель следственной группы, СК РФ
3. А.Н. Горбенко, заместитель мэра Москвы по вопросам региональной безопасности и информационной политики, Правительство Москвы
4. В. Гринь, заместитель генерального прокурора, ГП РФ
5. М.Г. Гуревич, руководитель следственной группы, СК РФ
6. Д.Ю.Дейниченко, начальник центра специального назначения сил оперативного реагирования Главного управления МВД по г. Москве, полковник полиции, МВД РФ
7. Н.Дударь, судья, Басманный суд г. Москвы
8. Юрий Здоренко, полковник полиции УВД по ЦАО г Москвы, МВД РФ
9. И.И. Иванова, прокурор, Прокуратура РФ
10. А.Карпов, судья, Басманный суд г. Москвы
11. Н.В.Костюк, прокурор, Прокуратура РФ
12. А.Г.Марукян, следователь, СК РФ
13. А.Смирнов, прокурор, Прокуратура РФ
14. О.Стрекалова, прокурор, Прокуратура РФ
15. В.А.Колокольцев, Министр внутренних дел, генерал-полковник, МВД РФ. 6 мая 2012 года занимал должность начальника Главного управления МВД России по г. Москве
16. Л.Б. Москаленко, судья, Замоскворецкий районный суд г.Москвы
17. А.В.Майоров, руководитель Департамента региональной безопасности города Москвы, Правительство Москвы
18. Н.В. Никишина, судья, председатель Замоскворецкого районного судаМы намерены пополнить этими фамилиями так называемый список Магнитского, так как согласны с выводами Комиссии круглого стола и считаем все произошедшее на Болотной и последующие за этим следственные и судебные процессы намеренной акцией устрашения граждан.Привожу кратко выводы Комиссии, на основании которых и был составлен этот список.


1. В процессе согласования проведения мероприятия 6 мая 2012 года со стороны представителей городских властей были допущены серьезные нарушения. Главное из них – самовольное и незаконное изменение согласованной схемы проведения акции и маршрута движения, что явилось основной причиной применения насилия на Болотной площади.

2. Городское правительство так и не направило организаторам свое письменное распоряжение о назначении уполномоченного представителя городских властей, который согласно п. 3 ст. 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» № 54-ФЗ от 19.06.2004 обязан оказывать организаторам содействие в проведении мероприятия. Таким образом, ответственные лица правительства города самоустранились от выполнения своих обязанностей по поддержке граждан в реализации их прав на выражение мнения, свободно мирно собираться.

3. Совокупность рассказов участников событий, видео- и фотоматериалов, показания и свидетельства участников судебных процессов убедительно показывают, что на раннем этапе возникших столкновений полиция, вопреки своему прямому и основному предназначению, не предприняла никаких мер для обеспечения безопасности граждан. Жестокость действий полиции и ОМОНа привела к многочисленным травмам среди манифестантов. Необоснованная жесткость, неизбирательность и неспровоцированностьбольшинства задержаний, сопровождаемых прямыми нарушениями закона со стороны сотрудников полиции, избиением заведомо беспомощных безоружных людей (стариков,женщин), блокирование выходов с территории митинга, создание давки, чреватой массовыми жертвами, зачастую откровенно провокационное поведение сотрудниковОМОНа, – все это создавало условия для эскалации конфликта, а не для его разрешения и прекращения. Собранные общественным расследованием свидетельства, видео- и фотоматериалы, показания и свидетельства участников судебных процессов дают веские основания полагать, что столкновения сознательно провоцировались заранее внедренными в ряды мирных участников акции провокаторами, контролируемыми и направляемыми сотрудниками силовых структур в штатском. Очевидна прямая ответственность правоохранительных структур за силовое развитие ситуации за характер событий в целом.

4. В обвинениях следствие не представило описаний чьих-либо действий, подлежащих квалификации по ст. 212 УК РФ как массовые беспорядки. В результате незаконных действий прокуроров в суд было представлено обвинительное заключение, с одной стороны, содержащее квалификацию, выходящую за пределы фабулы обвинения, с другой – содержащее фабулу обвинения, не соответствующую квалификации. При таких обстоятельствах, согласно положениям ст. 252 УПК РФ, полностью исключается возможность рассмотрения настоящего дела в судебном разбирательстве, поскольку следствием намеренно запутан и размыт предмет доказывания, что не позволяет суду определить пределы судебного разбирательства, обеспечить надлежащее рассмотрение и разрешение дела и постановить законный и обоснованный приговор.

5. При неоднократных продлениях по ходатайству прокуроров срока содержания обвиняемых под стражей суды, вопреки прямым требованиям закона, ни в одном случае не реагировали на изменение тех или иных обстоятельств. Они только тиражировали предыдущие решения, меняя в них лишь даты. В частности, «основаниями» ареста так и остались возможность воздействовать на свидетелей и уничтожать доказательства, несмотря на то, что следствие по делу на соответствующий момент времени было давно закончено, и в настоящее время проводилось ознакомление обвиняемых и их защитников с материалами дела.

6. Судом была создана видимость осуществления правосудия. В действительности под прикрытием процедуры судопроизводства и с нарушением фундаментальных требований законодательства было произведено процессуальное оформление изначально принятого решения об осуществлении уголовной репрессии в отношении невиновных. Судебный процесс наглядно продемонстрировал полную несостоятельность и фальшивость обвинений, юридическую правоту стороны защиты, моральное превосходство и мужество подсудимых.
7. Указанные нарушения, повлекшие привлечение к ответственности заведомо невиновных участников законного массового мероприятия и уход от ответственности всех должностных лиц, ответственных за его перерастание в столкновение с силами правопорядка с применением необоснованного насилия с их стороны, выразились, в частности, в следующем:– не доказан сам факт массовых беспорядков, вне зависимости от участия в них подсудимых;– привлечение ряда осужденных к ответственности дважды за одни и те же действия – вначале как за административное правонарушение, затем как за уголовные преступления; фактически и юридически необоснованная, заведомо избыточная квалификация действий ряда обвиняемых по двум статьям УК РФ;– заведомо необоснованное привлечение к участию в деле в качестве потерпевших большинства сотрудников полиции, использование их недостоверных и противоречивых показаний, полученных от них, в том числе, путем шантажа увольнением, привлечением кответственности за составление «липовых» рапортов о задержаниях. Но даже несмотря на все эти усилия и подтасовки, обвинение не смогло представить суду сколько-нибудь существенного числа реальных потерпевших, необходимого для подтверждения столь серьезных обвинений. Большинство из них заявили в суде, что никакого реального вреда им не причинено, а также что они «потерпели» от события как такового, а не от действий подсудимых. Большинство «потерпевших» не опознали должным образом в подсудимых лиц, от которых они пострадали. Опознания в одних случаях проводились с грубейшими нарушениями требований закона, в других вовсе не проводились;– отсутствие со стороны следователей, прокуроров и суда надлежащего процесса доказывания, т.е. проверки доказательств путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемые доказательства, и оценки каждого доказательства и всей их совокупности;


– грубейшее нарушение презумпции невиновности, толкование неустраненныхсомнений в достоверности доказательств не в пользу подсудимых, а в пользу обвинения;
– нарушение права подсудимых на защиту, в частности, права на полноценное участие в судебном разбирательстве, а также права по своему выбору отвечать либо не отвечать на вопросы прокуроров и суда, делать заявления.

– нарушение принципа состязательности процесса. Так, противоречия в показаниях потерпевших и свидетелей обвинения судом не выяснялись и не устранялись, несмотря на требования и возражения защиты. В то же время вопросы защиты необоснованно снимались судом в массовом порядке; игнорировались и необоснованно порочились показания свидетелей защиты; в целом судом поддерживалась позиция и оценка произошедшего, выгодная стороне обвинения, несмотря на ее противоречивость и несостоятельность.

– судом вынесен обвинительный приговор, несмотря на то, что обвинением не были установлены и доказаны место, время и другие обстоятельства совершения осужденными инкриминируемых им деяний, в обвинительном заключении не изложено существо обвинения, не индивидуализирована вина каждого подсудимого. Большинство доказательств обвинения в действительности подтверждают невиновность подсудимых, т.е. фактически являются доказательствами защиты.

8. Яркие и неопровержимые свидетельства этих и других нарушений были многократно продемонстрированы стороной защиты на процессе.

9. Наличие хотя бы одного из перечисленных нарушений было бы достаточным в справедливом и беспристрастном суде, чтобы обвинительный приговор не мог иметь места. Иными словами, данный приговор – вопиющий факт судебного произвола, не имеющего никакого отношения к правосудию.