| особенности россиянского национального права в суверенный период |
[Apr. 7th, 2009|12:19 pm] |
НАРУШЕНИЕ ПРАВА КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ВЛАСТИ
(Заметки на полях книги "Эпоха Ельцина" - сборник мемуаров Батурина и др. помощников Ельцина).
Возможность нарушать закон есть одна из регалий власти. Подчинённый исполняет приказ, командир же ничем не связан, - если это верховный командир. То, что на Западе называется коррумпированностью власти, в деспотии является одним из признаков власти как таковой: раздача по своему усмотрению, а не по закону денег, имущества. Такова природа происходившего при дворе Ельцина, происходящего и по сей день. Антиправовым был и большевистский режим, только там нарушение закона совершалось реже и не всегда демонстративно, резервируясь для важных случаев. В остальных же случаях работал вялотекущих произвол. В этом смысле требования правозащитников к советской власти «соблюдайте ваши собственные законы» был равносилен требованию отказаться от власти. Напротив, когда Ельцин раздавал дома, особняки, деньги, таможенные льготы, - это было подобно удары мечом по плечу придворного, произведением не столько в богачи, сколько в приближённые.
Диктатура Кремля, оформившаяся к декабрю 1993 г., сторонниками Ельцина оправдывалась так: «Это всё-таки юридические полномочия, а не всевластие генеральнрых секретарей ЦК КПСС. Во-вторых, российская Конституция по наобору президентских полномочий особенно не выделяется среди конституций других стран с похожей моделью власти. Наконец, в-третьих не стоит забывать, что сдерживающим фактором для президентской власти является власть судебная, прежде всего полномочия Конституционного Суда» » (Батурин и др., 2001. С.385). Заявление это идёт сразу после описания того, как Ельцин сперва срезал финансирование КС, отверг его постановление, а затем изменил его состав за непослушание.
Те же авторы в отдельной главе итожат: «С ещё меньшим эффектом шла в целом судебная реформа, предполагавшая созданиме сильной, независимой судебной власти. ... Правосудие в эпоху Ельцина так и не стало общедоступным и эффективным, а судебная ветвь власти – подлинной властью» » (Батурин и др., 2001. С.383). Это оценка не правозащитников, а помощников Ельцина, скептически относящихся к «радикальной демократии» (т.е., к демократии как таковой).
Внешне антиправо как регалия проявляется как предпочтение устного слова начальника письменному. Помощники Ельцина отмечали: «Слова, сказанные с глазу на глаз, по аппаратной значимости перевешивали бумаги. Такова, наверное, наша политическая традиция» Анекдотический случай: Черномырдин присылает распоряжение «положительно решить» вопрос о выделении кому-то денег, министр финансов отказывает, Черномырдин его успокаивает: «А кто тебе сказал, что надо решать положительно? Если будет действительно нужно, я тебе не напишу, а скажу» (Батурин и др., 2001. С.424). Соответственно, Ельцин особенно не любил письменной критики со стороны своих помощников: «Ельцин не терпел, чтобы «оставались следы», а письмо было бы именно таким следом» » (Батурин и др., 2001. С.519). Один раз эта традиция стала предметом обсуждения в Конституционном суде. В 1995 г., когда обсуждалась законность войны в Чечне, военный министр отметил, что «согласно устному распоряжению действуют, но обязательно должно быть письменное подтверждение». Куликов заявил, что и предыдущие руководители страны бросали армию против гражданского населения, и добавил: «Другое дело, что те руководители, которые в прошлом были, отказывались и даже умалчивали факт применения» (цит. по: Батурин и др., 2001. С.695). Судья Е.Мизулина констатировала: «Незаконное применение Вооружённых Сил представляет собой уже сложившуюся практику» (Батурин и др., 2001. С.696).
Ельцин, «хотя и часто грозился, редко снимал с работу за нарушение требований какого-то указа. А если и снимал, то это прегрешение было для него лишь поводом» » (Батурин и др., 2001. С.426). Реально «посильнее» » (Батурин и др., 2001. С.4298) указов были «письменные поручения». Их исполнение контролировалось строже. К числу редких случаев, когда письменное распоряжение не было выполнено, относится неуплата долга швейцарской фирме «Нога С.А.», - неуплата вопреки троекратному письменному распоряжению. Видимо, тут не хватало именно высшей формы – устного распоряжения.
Ельцин в отношениях с Западом действовал точь в точь как секретарь обкома КПСС в отношениях с ЦК КПСС: просил больше, полагая, что западный чиновник так же волен распоряжаться деньгами, как генсек. В 1996 г. при встрече с главой МВФ М.Камдессю он просил дать России не 9, а 10 миллиардов долларов, сказав: «У вас денег много. Добавьте миллиард, что вам стоит». Камдессю не дал, отшутившись: «Женщина не может дать больше, чем у неё есть» » (Батурин и др., 2001. С.438). Счастливые француженки! В России с них бы мужья взяли и то, что у них есть, и всё остальное.
«Сопровождавшим Президента помощникам приходилось держать наготове блокнот для записей «челобитных». Это, кстати, тоже чисто российская традиция, говорящая о том, что в стране так и не заработала нормальная правовая система защиты человека, что до правового государства ещё далеко» (Батурин и др., 2001. С.568).
В 1995 году во время предвыборных поездок Ельцина «настоятельница Толгского монастыря в Ярославской области походатайствовала о помиловании одного хозяйственного руководителя, находившегося под следствием. Президент пообещал, Но среди юристов возник спор, можно ли миловать человека, ещё не осуждённого. Тем не менее Указом Президента этого человека освободили от уголовной ответственности, поскольку тогда ещё не было твёрдой нормы, что помилование применяется лишь к уже осуждённым» (Батурин и др., 2001. С.568).
http://yakov-krotov.livejournal.com/332054.html
http://anticompromat24.livejournal.com/11115.html |
|
|
