К
этому сопоставлению Проханова и Чубайса.
Давайте сравним, что хорошего и плохого сделал за последние 10 лет Проханов, и что - Чубайс.
Если Проханова читать - непосредственно самого Проханова, а не газету "Завтра", в которой принципиально "каждой твари по паре" - то утешаешься и сознаешь, что не только ты сам до этого додумался, а вот есть и другие люди, и видимо, не в малом числе, так же думающие и
так же ощущающие реальность. В текстах Проханова можно найти много чего "ревнителям благочестия" неприятное - ну так он отражает жизнь, а в жизни этого неприятного куда больше, чем в его текстах. А вот идеология его, миропонимание - вполне традиционные, апокалиптические, православные.
Стоит прочитать роман "Господин гексоген", чтобы убедиться, что "близ есть при дверех". Проханов, в отличие от многих и многих, никогда не болел либерализмом, никогда не поносил Россию, никогда не воспевал "цивилизованный мир". В то время, как большинство современных традиционалистов - это все-таки люди, успевшие приложить руку к либерально-демократической революции. Он всегда с нею боролся, даже тогда еще, когда хитроумным аналитикам она казалась утопией.
Проханов всегда был православным: и при советской власти, будучи "генштабовским летописцем", он подносил свои книги известным духовным лицам, не стесняясь писать им посвящения, в которых испрашивал благословения и просил молитв. Многие нынешние "ревнители" по вере в те времена испугались бы даже подойти к человеку в рясе.
Можно сказать, что Проханов сам был в номенклатуре, и с номенклатурными попами дружил. Может, и так. Но в своих книжках он защищал, прославлял и утверждал империю, Удерживающего. И совершенно очевидно, что принадлежал он к той части номенклатуры, которая принципами не поступилась, несмотря на самые удивительные блага, которые ей сулились за это.
А теперь возьмем г-на Чубайса. Трудно сравнивать его с Прохановым, потому что г-н Чубайс не теоретик, а практик. Его стихия - это действие. Проханов постояннно думает, десятки раз обыгрывая свои размышления, сомневается, приглашает к размышлению своего читателя. Г-н Чубайс никого ни к чему не приглашает и не размышляет, а действует согласно какой-то вложенной в него жесткой программе. Сложно определить степень участия каждого современного номенклатурщика в разрушении России: уж больно много чего и кого находится в тени. Но зато очевидно, что Чубайс, будь он даже и восе непричастен ни к какому разрушению, тем не менее стал его символом, как бы знаменем. И нисколько этим не тяготится, а гордится и радуется. И есть, все-таки, большая вероятность того, что он - разрушитель не только символический, но и самый настоящий. Того, что они за 10 лет нарушили не восстановить, пожалуй, уж до конца света. Вряд ли Россия вернется на Украину, в Грузию, вряд ли будут восстановлены рассыпающиеся нынче системы жизнеобеспечения. И т. д.
Так что Чубайс и как деятель, и как символ совершил дело невиданное и неслыханное, и каждому, живущему в России, его деятельность еще отольется горючими слезами, буржуйками, голодом и страхом.
Так что никаким образом литератора-фундаменталиста и фундаментального разрушителя ставить на одну доску не приходится. Выходит какой-то каламбур, типа как в "Алисе в стране чудес": "Нам все равно, хоть верблюд, хоть мороженое". И поди ж ты догадайся, какое парение мысли это сравнение родило. А потом окажется, что верблюд был белый, и мороженое тоже беленькое. Особенно, если пломбир. А кто не понял - тот не джентельмен.