| 12:52a |
Пестрый холокост-2
Наше Священное Писание повествует о катастрофе, которая постигнет наш мир. У холокостников тоже появилось нечто для них непререкаемое и основополагающее, но повествующее о катастрофе, которая их мир уже постигла. Самая главная их сакральная Книга – конечно, «Архипелаг ГУЛАГ». Это холокостное откровение воистину нового типа: в нем рассказывается о трагической судьбе множества маленьких и чудных Хоббитаний (см. ) самых разных сортов. Разбирать эту книгу по существу нет смысла: это давно сделано. Но, поскольку я рассказываю о Катастрофе сознания, предшествовавшей катастрофе страны и народа, придется в связи с этой книгой осветить, как свидетельство той самой катастрофы, два момента.
1. Жила-была талантливая девица, певица и музыкантша. Мама у нее была польско-цыганская, а папа пострадал. Эта девица, по фамилии первого мужа, советского офицера, Вишневская, как некое насекомое скакала по социальной лестнице, перепрыгивая с одного советского руководителя на другого. В конце концов, она допрыгалась до того, что стала украшением стола для того самого коллективного руководства Советского Союза, которое плавало в Англию в 1956 г. Надо сказать, что ни тогда, ни даже сейчас кому попало прыгать на руководителей не разрешается. Обратите внимание, насколько плохо обстоит с информацией о романтических приключениях Хрущева, Булганина, Суслова, Ельцина, Бурбулиса и т. д. Дамы (и другие существа), допущенные к ним, видимо, связаны чем-то очень серьезным, видимо, не чужды системе. Наша девушка по ходу дела превратилась в примадонну Большого театра, украсила пышную грудь разными наградами и была выдана замуж за сталинского лауреата Ростроповича. Так всегда полагается: хороших девушек, вышедших в тираж в качестве украшения стола, выдают не за кого попало, а за хороших людей из крепостного оркестра и под.
Но дело не в этом, а в обширном имении семейства в поселке Жуковка, благоприобретенном... Умела Советская власть глумиться над людьми искусства, умела унижать подачками. Входил ли обросший мохом и бородою домовой с железными зубами в инвентарную опись этой, фактически правительственной, резиденции, изначально или был вписан туда потом – не суть важно. Важно другое: никто не обратил внимание на то, что эпохальный труд, разоблачающий советский строй, был создан в советской резиденции советской государственной деятельницы (повторюсь: кого попало за стол к Политбюро не сажали). Правда, деятельницы, связанной с командой, потерпевшей к тому времени поражение в борьбе за власть.
2. Cамое интересное в книге – не то, что автор от кого-то слышал, а то, что он знает точно, что касается лично его. Как же наш автор стал обитателем Архипелага? По его словам, он – советский офицер - переписываясь в военное время со своим однодельцем – тоже офицером – не смог «удержаться от почти открытого выражения в письмах своих политических негодований и ругательств, которыми поносили Мудрейшего из Мудрейших». Мало того, оба бравых офицера в полевых сумках носили по экземпляру составленной ими на фронтовых встречах «резолюции №1», содержащей «критику всей системы обмана и угнетения в нашей стране».
Попробуем разобраться в этом бреде. Офицеры не могли не знать о том, что все письма на театре военных действий проходят через цензуру. Офицеры не могли не понимать, что негодование Главнокомандующим в офицерской среде и его разоблачение в любой воюющей стране будет немедленно пресечено и наказано. Если они этого не знали – то они дегенераты, непонятно как получившие погоны. Но удивительно другое: что это за офицеры такие, у которых настолько много на войне свободного времени, что его хватает на бессмысленный в тех условиях политический треп и вынесение каких-то «резолюций». Чем они занимаются? Они что, ответственные за стенгазеты, и больше ни за что? И еще. Положим, два козла удачно затарились: воевать не воюют, времени сколько хочешь… И всю неправду режима осознали. Какой им смысл постоянно друг другу об этом напоминать? Какой резон записывать свои размышления и носить записи с собой? Для кого это? Они же и так все поняли!
Ответ один: то, что написал автор о себе - настоящий бред, без шуток. Так что же он мог написать о том, чего сам не видел?
Солженицын корчит из себя правоведа, претендует на то, чтобы дать правильную правовую оценку всем приговорам, вынесенным в 1920-50 гг. И дает ее. Однако его собственное правосознание – правосознание типичного московского интеллигентного бездельника из какого-нибудь НИИ времен «застоя». Он с возмущением пишет о своих соседях по первой камере (или что там было у фронтового СМЕРШ?) Симпатичные офицеры-танкисты просто-напросто перепились и в невменяемом состоянии гоняли голых девок по польскому селу, где размещался штаб. На их беду одна из девок оказалась фронтовой подругой начальника СМЕРШ, из-за чего бедные фронтовики и пострадали. Солженицын, как и любой московский бездельник, просто представить себе не может, что бывают какие-либо преступления кроме бытовухи. Идет война, мало того, идут тяжелейшие бои, а офицеры позволяют себе покинуть расположение части и нажраться до потери сознания. А если прорвутся немцы? А если часть должна немедленно выступить, потому что они прорвались где-то еще? Куда она пойдет без командиров или с такими командирами, а главное – во сколько жизней обойдется их пофигизм? Солженицына все это не волнует, а интеллигентные читатели просто не могут себе представить, что за что-то, кроме морального облика, можно отвечать, и всерьез. Любому вменяемому человеку ясно, что, если этот случай действительно имел место, попавшихся оболтусов следовало примерно наказать в назидание другим. И еще ясно, что ни в какой лагерь они не пошли бы: лишились бы званий и отправились бы в штрафбат, откуда, кстати, многие офицеры очень быстро возвращались к прежним должностям, а потом еще и росли.
Поклонники «Архипелага» не замечали, что, уже начиная с истории об этих танкистах, они, сочувствуя автору, соглашаются на мир, в котором наказывать людей можно только за прямую уголовщину (именно в таком мире мы нынче и живем). Наказывать имеющих власть за их мысли, решения, действия или бездействие, приведшие к гибели или просто нанесшие ущерб людям, честно исполнявшим свой долг, интеллигенту-поклоннику «Архипелага» казалось средневековым зверством.
---
Бредовые россказни о собственной посадке, ущербное правосознание, странный набор источников - казалось бы, эти и прочие несообразности должны бросаться в глаза любому мыслящему читателю. Однако поразмыслить над этим никто не хотел, потому что Волшебная Книга Солженицына дала возможность уже не верному ленинцу, а маленькому человеку подыскать для себя местечко в рядах пострадавших. |