Новогреческое или
Неовизантийский срам (первоначальное название)
В последние годы среди наиболее продвинутых, аскетически настроенных чад Русской Православной Церкви распространилась странная мода на греческое. Иконописцы переучиваются на некий "византийский стиль", а ищущие наставления в молитве и трезвении с жадностью ожидают новых тиражей переводов сочинений новогреческих подвижников XIX-XX веков. Явление, на первый взгляд, странное. Все-таки, московская иконопись эпохи Андрея Рублева и Дионисия - это бесспорная вершина иконописания, на которой земное явно слилось с небесным. Можно спорить, но, по-моему, иконы Рублева осияны нетварным светом. То, что пытаются выдать за возрождение византийских традиций, выглядит жалко рядом с современными иконами, вдохновленными московской иконописью золотой поры. То же самое и с аскетическими творениями. Мало того, что новогреческие отцы чаще всего переводятся людьми, владеющими русским языком много хуже, чем св. Игнатий Брянчанинов или Оптинские старцы: они и по духовному уровню слабее. Чем недостаточно учащимся молитве и трезвению трудов св. Игнатия, св. Феофана, писем Оптинских старцев, поучений св. Серафима Саровского и учения древних великих Отцов - непонятно.
Мне думается, что дело в том, что за 20 лет монашеского аскетического возрождения в России никаких высот, кроме освоения значительных средств путем строительных и реставрационных работ, не достигнуто. До сих пор на слуху подвижники, сформировавшиеся духовно еще в сталинскую эпоху и всю жизнь прожившие в СССР. Новая Россия настоящих подвижников не родит. Современные монастыри похожи на что угодно, только не на тот образ, который видится каждому русскому человеку, приступающему к аскетическим подвигам - ни на Оптину, ни на Дивеево периода расцвета... И, судя по всему, нет никаких шансов, что они когда-то приблизтся к идеалу ближе, чем сейчас.
Выход из кризиса может быть найден путем трезвой оценки себя и своих трудов, путем возврата в то время (оно у каждого свое), когда жажда жертвенного подвига пересиливала стремление к нравственному, душевному, да и физическому комфорту. Но есть и другой путь, выбранный поклонниками новогреков. Теперь оказывается, что мы вовсе и не стремились возродить русское монашество или русскую иконопись: русская традиция не для нас, и мы явно ей не следуем не потому, что не можем, а потому, что не хотим. Мы возрождаем традицию греческую, вселенскую - от которой отступили... ну, положим, во времена святителся Московского Алексия. Потому для возрождения нам нужно не меньше лет, невероятные инвестиции, и - чтоб под руку не лезли и ничего от нас не требовали. Мы важным делом заняты, а незавершенную работу показывают только дураки. Вот лет через пятьсот завершим - тогда и посмотрим, для чего мы были нужны.
К чему ведет такой настрой? С одной стороны, к курьезам: в недавно изданной московским подворьем ТСЛ в Москве книги поучений старца Даниила Катунакского "Ангельское житие" описывается жертвенная борьба подвижника с ужасным явлением в жизни Афона XIX в. - массовым проникновением русских в Пантелеимонов монастырь. По мнению авторов жизнеописания, создание самостоятельного русского монастыря было несчастьем, вызванным властолюбием начальства. Редакция вполне толерантно, без оценок, комментирует эти высказывания примерно так: "таков уж был взгляд многих греков того времени на данную проблему". Ну что ж? Действительно, до церковной общественности всеобщие веяния доходят на 10-15 лет позже. Вот, уже дожили до того, что стыдимся своей традиции, своего народа, и вот-вот начнем платить компенсацию - сначала за захват Пантелеимонова монастыря, потом за отторжение Украины из-под омофора вселенского патриарха, потом - за собственную, насильно вырванную, Патриархию... А там и восстановим историческую справедливость, по примеру СССР, заболевшего той же болезнью, тем, что добровольно, смиренно и покаянно, войдем в состав Стамбульско-Ньюйоркского патриархата на правах викариатства какой-нибудь "Эстонской митрополии". А в награду получим благословение не всю службу совершать на эстонском, а вносить в нее славянский этнический колорит.
Но это еще не самое страшное - поскольку этого может и не произойти. Кое что уже случилось. Представьте себе: благочестивый инок на допросе в МГБ, положим, 1950-й год. Вопрос: "С какого времени вы вступили в евхаристическое общение с ЦРУ и Агенством национальной безопасности США?" Хорошо было тому иноку: мог посмеяться, да потом в мемуарах описать этот нелепый случай. А что отвечать нынешним нововизантинистам?
(Подзамочное, потому без ссылки):
Византия без Императора
http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=7060
Как-то стыдно быть византинистом после этого.