| 5:34p |
Макбет, акт V, сцена 5
Написать вот так - и застрелиться, потому что это уже на пределе возможного.
To-morrow, and to-morrow, and to-morrow,
Creeps in this petty pace from day to day,
To the last syllable of recorded time;
And all our yesterdays have lighted fools
The way to dusty death. Out, out, brief candle!
Life's but a walking shadow; a poor player,
That struts and frets his hour upon the stage,
And then is heard no more: it is a tale
Told by an idiot, full of sound and fury,
Signifying nothing.
Перевести вот так - и застрелиться от позора. А за "оказывается" воскреснуть и застрелиться повторно.
Мы дни за днями шепчем: "Завтра, завтра"
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все "вчера"
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел!
Жизнь - только тень, она - актер на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел -
И был таков. Жизнь - сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.
ПыСы: Хорошо еще, что название романа Фолкнера не перевели как "Трескучие слова" - красивенько бы вышло. |
| 6:44p |
Моя очередь
Апдейт к предыдущему - просто чтобы показать, что уважения к оригиналу и получаса времени достаточно, чтобы добиться хотя бы сносного результата. Главная разница между Пастернаком и мной - я перевожу оригинал, а не сочиняю. В Лозинского и Корнеева не заглядывал. И заметьте - лишней строчки почему-то не понадобилось.
Так завтра, завтра, завтра настает
Шажками шаткими день ото дня
К последней букве летописных лет.
И все "вчера" болванам освещали
Путь к пыльной смерти. Догорай, свеча!
Жизнь только тень, бездарный лицедей,
От силы час на сцене рвет и мечет
И прочь с подмостков. Вся она как повесть
Кретина, как бессвязный гнев и визг
Без тени смысла. |