Джон Китс Ода греческой вазе
О, чистая невеста немоты,
Дочь времени и молчаливой нимфы,
Лесной историк, излагаешь ты
Диковинный рассказ вернее рифмы.
Что в лиственной легенде этих форм –
Божеств и смертных отраженья, где вы?
В Аркадии иль средь темпийских рощ,
Кто эти боги, люди, эти девы?
Погони клич, внезапной схватки шторм?
Что за свирель, чьего экстаза мощь?
Мелодий сладок звук, но звук немой
Нам слаще, потому играйте, флейты
Не чувственному уху, но самой
Духовной сущности, без звука в ней ты.
О, юноша в лесу, ты не прервешь
Мелодию, не обнажатся ветки.
Любовник дерзкий, поцелуй твой пуст,
Но ты у цели, губ желанных дрожь –
Она здесь навсегда у самых уст,
В кого влюблен, она твоя навеки.
Счастливые побеги! С вас листва
Не облетит, весна вас не оставит,
И музыкант, чья музыка жива
Всегда, и эту зелень вечно славит.
И счастлива без времени любовь,
Что горяча и тленью неподвластна,
Вся дышит юностью, всегда чиста.
Здесь страстью смертной согревает кровь,
Чья сердцу речь печальна и прекрасна –
Горящий лоб и лихорадка рта.
Кто к алтарю подводит жертву там
Зеленому, - незримый жрец, куда он
Ведет телицу робкую, к бокам
Ее атласным льнут цветы, как саван?
Что за село лежит там у воды,
Иль мирный форт, на склоне поджидая,
Но жителей, ушедших к жертве, нет?
Вовек пребудут улицы пусты
И молчаливы – ни душа живая
Не возвратится приоткрыть секрет.
Аттическая форма! Эта рать
Античных тел, что в мраморе зависли,
Лесные сучья, травяная гладь -
Все нас уводит за пределы мысли
И к вечности. О пастораль без звука!
Когда наш век исчезнет без следа,
Пребудешь ты иному, как наука,
Не нашему, и объяснишь ему:
«Вся правда – красота, а красота
Есть правда – больше знать вам ни к чему».
(Оригинал)