12:08 pm - ***— Видишь? У меня шрам под соском, и на животе. Когда я родилась, у меня была сестра, мы были сиамские близнецы — «сиамские»… — была очень долгая операция, над нами колдовали-колдовали… в общем, она не выжила, а я выжила. И я не уверена, что должна по этому поводу чувствовать. Вроде бы, что-то должна. Ну как там в кино? Фантомные боли, чужие мысли, чего там? А я не знаю, я как-то… я одна была у мамы с папой. Ночью, когда спать меня укладывали, когда ночник гасили — я была одна, но так, по-обычному одна — с другой стороны, может, всё дело в том, что это моё «по-обычному»… Я не знаю. Я вот старше становлюсь — и всё больше думаю — а что было бы, а что, если… В детстве как-то легче — не помню, сколько лет мне было, когда узнала, когда спросила у мамы, а что это у меня, и она сказала… — ну как-то узнала и узнала, ну да, сестра… ну что? В кино бы сказали — «я жива только потому, что она умерла; на её месте должна была быть я» — а я не знаю… я этого не чувствую, и от этого… я бы сказала, именно от этого и жутко. А может просто рефлексировать меньше надо. У нас одно сердце на двоих, вроде, было. И вот теперь — оно её или моё? Но ведь и это тоже — это не мой вопрос, я его задаю просто потому, что где-то в кино и в книжках что-то такое попадалось, и я просто знаю, что бывают такие вопросы, что их задают, что их вроде как надо бы задавать. А я ведь просто — ты меня знаешь — и я вот такая, какая-то, девочка… И ничего такого, никакой сестры у меня не было, да и была ли это я тогда, можно ли считать, что в возрасте нескольких часов, дней — это уже я? Да и в люом случе. У меня есть младших братик. Мне вполне хватает брата. Только вот шрам этот… ты потрогай. От него тепло… Дай мне вторую руку… |