asper_lj's Journal

Пятнадцатое августа, вечер. Арбат заполнен народом. Парни и девушки одеты почти одинаково, черные майки, длинные волосы, цепочки, браслеты, перстни, черные банданы с черепами, майки с надписями "Кино", "Звезда по имени Солнце", "Виктор Цой", "Группа крови", изредка - "Ария", "Король и Шут", "Крематорий", "Алиса", и снова - "Кино", "Виктор Цой", "Ночь", "Песня без слов", и снова и снова - "Кино", "Кино", "Кино". Людей много, они собираются группами - кружками, кто-то сидит у стенки, большинство стоит, и каждая группа - кружок вокруг кого-то, кто с гитарой, кто поет и играет. Кривоарбатский переулок перекрыт железными заборчиками, оцепление из ментов, к стене не пускают, усатый дядька с погонами майора покрикивает: "По очереди, все по очереди!" За оцеплением уже много людей - человек двадцать, и новых за оцепление пускают только когда вернется кто-то из предыдущих. Толпа у оцепления терпеливо ждет. Я подхожу к майору: "У меня сегодня вечером билет на поезд, я тороплюсь - можно?" Майор машет рукой - проходи, мол. Я прохожу к стене, перехожу туда-сюда, читаю надписи на кирпичах, пока рядом люди играют на гитарах, уворачиваясь от ментов, пытающихся вытолкнуть их за ограждение.

У меня длинные волосы, на мне черная майка с изображением двух целующихся девушек и надписью "Тату". Парочка пьяных людей начинает вязаться: "А какого хуя? Сегодня же особенный день! А ты чо, самый умный?" Жму плечами, проскальзываю в сторону и растворяюсь в толпе, снова присоединясь к очередному кружку вокруг очередного человека с гитарой. Он играет на гитаре, поет, и все, что рядом - поют в одном ритме, тексты, знакомые до боли. Я пою вместе с ними. У меня в руках бутылка пива, двухлитровый баттл, очередной баттл, я не помню, какой за вечер, я делаю глоток и передаю девушке рядом. У нее черные волосы, на шее украшение в виде блестящего бритвенного лезвия, глаза глубокого темного оттенка, губы изломаны тем непостижимым зигзагом, в котором пропадаешь и тонешь, мгновенно и навсегда. Она делает глоток и передает бутылку дальше. "Аспер. Дмитрий". "Евгения. Женя." Ее волосы пахнут сиренью и еще чем-то сладко-горьковатым, непостижимый изгиб губ касается щеки и уголка рта, пальцы переплетаются в рукопожатии. Бутылка в руке, глоток, кто-то еще берет бутылку, и делает глоток, не прекращая петь. Очередная группа, очередная песня, очередная бутылка.

"Стой, стой, вот он - держите!" "Кого держите?" "Да этого хуя в майке Тату, где он, тут тока что был!" "А чо он сделал?" "Да моего мужа из-за него отпиздили, куда этот хуй делся, держите!" Я выхожу из-за чьих-то спин к истошно орущей девушке, которая цепляется в меня всеми пальцами, не прекращая орать: "Вот он, вот он"! Какие-то люди рядом советуют: "Веди его сразу в круг, Ксюха, пусть с ним сразу разберутся!" Меня пытаются куда-то толкать через толпу, мешая друг другу и очень неумело. "Где ваш круг? Ну? Показывайте? Куда идти?" - слегка удивленные рожи показывают мне на очередную группу людей, пытаясь протолкнуть между ними в центр, отталкиваю от себя чьи-то руки и шагаю вперед. "Ну, что, я здесь? Какие проблемы?" Вокруг крики, кричит парочка человек. "Вот он, это хуй в майке с Тату, держите!" Ожидаю драки, мордобоя, того, что уронят на землю и будут забивать ногами, мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь понять, кто ударит первым. Люди в круге переглядываются, кто-то пьет пиво, кто-то вдруг протягивает: "Ты чо, это нормальный пацан же, тут был все время..." Кто-то подхватывает - "В натуре, все путем, чо на пацана наехали, он пивом тут всех угощал, ты чо!" Кто-то протягивает мне руку, хлопает по плечу, кто-то жмет ладонь и вытягивает из круга: "Не, нормально все, извини, непонятки, ты пацан реальный, без обид!" Кто-то подсовывает бутылку, глоток, передаю дальше, жму чьи-то руки, и снова шагаю в сторону, к очередной группе народу. Я ничего не понимаю.

Фонари вокруг, фонари Арбата, они качаются, и вокруг каждого ореол света, сияние наполняет меня, и снова я протягиваю кому-то бутылку, и снова вижу рядом сверкающее бритвенное лезвие и непостижимый изгиб губ, в которых хочется заблудиться. Ни я ни она не удивлены, мы снова рядом, и снова о чем-то разговариваем, хотя я не понимаю, о чем. Я просто знаю, что мне хорошо здесь и сейчас, когда я чувствую запах сирени, тону в черных глазах и ощущаю вкус ее изломанных губ на своих.

Человек с гитарой, вокруг которого мы стоим, поет: "Мы встретились чисто случайно, я даже не помню, где, вероятность второй нашей встречи равна нулю...."

Девушка по имени Женя, чье дыхание я ощущаю на своем лице, улыбается, горькой улыбкой, отчего контуры ее губ становятся просто лабиринтом, в котором теряешься навсегда. Облако черных волос, что щекочут мое лицо, окутывает меня сиреневой горечью, а в изломе губ грусти и горечи столько, что я чувствую себя предельно натянутой струной, по которой ударили минорным аккордом, да так, что струна вот-вот оборвется. "Ведь это про нас" - шепчут ее губы. "Именно и точно - про нас. Мы встретились чисто случайно, и вероятность второй нашей встречи равна нулю". Я знаю, что она права, и поэтому просто киваю, поскольку слова не нужны. Она смеется, и ее горький смех громче, чем песня, которую поют столпившиеся вокруг нас люди, и я уже не слышу ничего, кроме ее смеха. Мне кажется, что в ее глазах я вижу слезы... а может быть, мне кажется лишь потому, что слезы в моих глазах.

В моих глазах слезы, и мир вокруг расплывается кругами света. Я уже не вижу ни фонарей, ни людей с гитарами вокруг, ни ментов, что понемного теснят толпу с Арбата, крича, что скоро закроется метро. Я вижу лишь бездонную черноту ее глаз, трагический излом рта и блеск бритвенного лезвия - и сейчас мир для меня замыкается в ней, в горьковатом аромате ее волос, в мягкости ее губ, тепле ее дыхания и силе ее пальцев, сжимающих мои. Я гляжу на нее, дышу ею, чувствую ее, прячусь в ней, стараясь не упустить ни одного мгновения, из тех немногих, что еще остались.

Я впитываю ее в себя, зная, что никогда больше ее не увижу.

Current Mood: blank