Когда мне было лет 10, я прочитал в журнале "Новый мир" перевод книжки мальчика Орвелла "Найтин Эйти Фо" (1984). Книжка, конечно, поразила меня и захватила мое воображение, и все такое. Позже я ее перечитывал, и даже в оригинале местами, и тоже было интересно.
Считается, что это книжка описывает эволюцию сталинистско-тоталитарного общества, и писалась как орудие информационной войны Запада с Советским Союзом, и все, что в ней описано, характерно в первую очередь для СССР. А вот ничуть не бывало!
Поначалу, в детстве, всякие фантастические книжки воспринимаешь как нечто оторванное от действительности - типа чистую фантазию. А чем становишься старше и чем больше закономерностей подмечаешь в окружающем мире, тем больше начинаешь связывать их и с литературой, обнаруживая, что какие-то, казавшиеся локальными наблюдения и явления на самом деле универсальны, и годятся к любым временам и общественно-политическим режимам.
Одно из сильных прояснений такого рода в моей жизни было связано с йогуртом.
Йогурт в маленьких квадратных синих баночках, с кусочками фруктов, охлажденный в холодильнике - это одно из моих любимейших лакомств. Появившийся в начале 90-х годов, вместе с прочим продуктовым импортом, йогурт был продуктом, в советское время невиданным. Был кефир, была ряженка, но вот такого восхитительно вкусного, тающего на языке сладкого фруктового кисломолочного продукта в маленьких порционных баночках с фольгой и цветными картинками - не было. Огромнейшим наслаждением было срывать с порции йогурта крышку из фольги и тщательно ее вылизывать - ведь баночка йогурта была крохотная, всего 125 граммов, и оставшийся на крышке йогурт был весьма значительной частью порции - граммов 10, а то и 15. Моим любимым сортом был Fruttis в баночках синего цвета - сливочный.
В первые годы появления йогурта я пожирал его очень активно - когда были деньги, разумеется, лакомства все стоили не так уж и дешево, особенно в период гиперинфляции. Порции были маленькие - что такое 125 граммов для подрастающего организма? Иногда удавалось сожрать две подряд - это было удачей, но обычно приходилось ограничиваться одной баночкой. Хотя я старался есть только фруттис в синих баночках, были и другие сорта йогурта, но масса всех была одинаковой - 125 граммов, это я знал точно, поскольку тщательно смотрел на упаковку каждого пожираемого продукта, а детская память достаточно надежна. 125 граммов - это цифра была вбита в мой мозг настолько же плотно и органично и была столь же незыблемой и железобетонной, как для артиллериста, например, 122 миллиметра - калибр гаубицы образца 1938 года, или для программиста 286 - обозначение серии процессоров архитектуры AT. Т.е. перепутать - невозможно, никогда и ни с чем, и забыть невозможно тоже, как гражданину САСШ невозможно забыть номер карточки социального страхования, ковбою с дикого запада - количество оставшихся в барабане патронов, а капитану корабля - грузоподъемности его судна, той массы груза, при которой корабль оседает в аккурат под ватерлинию.
И вот, много позже, где-то в конце 90-х, когда я - уже вполне себе взрослый лоб, и йогурт ем с удовольствием, если попадается, но той фанатичной тяги к нему уже не чувствую, да и этикетки так придирчиво не рассматриваю, попалась мне телевизионная реклама. Телевизор я тогда еще иногда смотрел (раз в полгода, когда было ЧГК с Ворошиловым), но рекламу старался переключать, а тут не успел.
И реклама эта оказалась - йогурта, не помню какой марки. И в рекламе диктор радостным тоном вещал:
"Вы выросли - и наш йогурт вырос вместе с вами! Теперь порции нашего йогурта стали в два раза больше!"
У меня, услышавшего эту фразу, всколыхнулось все душевное естество! Как, думаю, неужели наконец-то Всевышнее Существо услышало молитвы голодного подростка, и решило сделать порции йогурта по 250 граммов? И теперь можно будет нажраться йогурта от пуза? Это было поразительно, почти как изменение гравитационной постоянной! Я обратился в глаза, уши, кожу, нюх, все мои органы чувств, члены, внимание, сосредоточение, мозговая активность и невидимые глазу психокинетические vectors - все обратилось и протянулось в сторону телевизора, чтобы не упустить ни грана этой бесценной информации.
А актер, озвучивающий рекламный ролик, продолжал изливаться с бесстыдством той самой огромной лжи, в которую, в отличие от малой лжи, поверят всегда и везде, настолько она невероятна:
"Теперь наши йогурты стали вдвое больше - 100 граммов вместо 50! Сто вместо пятидесяти! Мы заботимся о вас каждый день! Ешьте наши йогурты!" И люди на экране радовались, хлопали в ладоши и счастливо смеялись, поедая йогурт из новых, якобы вдвое увеличенных стограммовых баночек, в то время, как я помнил, что какие-то несколько лет назад эти баночки были стадвадцатипятиграммовые.
И от подообного когнитивного диссонанса у меня подкосились ноги, а в мозгу необычайно ярко просветился эпизод из Джорджа Орвелла (он же Эрик Блэр), который, казалось, писал когда-то давно и про какой-то далекий выдуманный мир:
Уинстон курил сигарету "Победа", стараясь держать ее горизонтально. Новый талон действовал только с завтрашнего дня, а у него осталось всего четыре сигареты. Сейчас он пробовал отключиться от постороннего шума и расслышать то, что изливалось из телекрана.
Кажется, были даже демонстрации благодарности Старшему Брату за то, что он увеличил норму шоколада до двадцати граммов в неделю. А ведь только вчера объявили, что норма уменьшена до двадцати граммов, подумал Уинстон. Неужели в это поверят - через какие-нибудь сутки? Верят.
Парсонс поверил легко, глупое животное. Безглазый за соседним столом - фанатично, со страстью, с исступленным желанием выявить, разоблачить, распылить всякого, кто скажет, что на прошлой неделе норма была тридцать граммов. Сайм тоже поверил, только затейливее, при помощи переосмысления.
Так что же, у него одного не отшибло память?
И йогурт был тем самым камнем, который позволил мне осознать эту поистине великую книгу. После йогурта все прочие открытия воспринимались уже со снисходительной улыбкой - как должное.
Что, отозвали лицензию у оппозиционной газеты? Запретили ее выпускать? А кто отозвал-то? А, комитет по защите свободы печати и информации?
Ну что же удивительного, ведь любой прочитавший Орвелла, где Министерство Правды занималось подтасовкой информации и созданием глобальной организованной системы лжи, понимает, что орган, заведующий цензурой, и не может называться никак иначе, чем Комитет По Защите Свободы Печати.
Что, в Москве создано новое министерство, на которое нужны новые, выкачиваемые из провинции налоги, под названием Министерство по Развитию Регионов?
Ну так любому читавшему Орвелла, где Министерство Мира занималось организацией истребительных войн, понятно, что организация, грабящая регионы, иначе как Министерство по делам развития регионов называться не может.
Что, мент поймал пятнадцатилетнюю девочку, и грозит ей, что посадит в приемник для несовершеннолетних на неопределенный срок, если она ему не отсосет? И он имеет полное право это сделать по закону, безо всякого решения суда, даже если она не совершила никакого правонарушения, а просто шла по улице? И имеет право держать ее сколько угодно, пока из другого города не приедут ее родители, если им кто-нибудь позвонит и сообщит, и если они будут в состоянии это сделать, и им не наплевать на свою дочку? А как называется этот закон?
И разумеется, любой, читавший Орвелла, где пытками и массовыми казнями ведало Министерство Любви, без труда ответит на этот вопрос.
Конечно же, закон, позволяющий любому менту хватать на улице любую понравившуюся пятнадцатилетнюю девочку и требовать от нее сосать его ментовский хуй под угрозой неограниченного заточения в спецприемнике с малолетними преступниками, называется не иначе, как Закон о Защите Прав Несовершеннолетних.
Любите ближнего своего, пока ближний не возлюбил вас. Amen. Orwell с вами.