8:51p |
Покупаю в магазине моющее средство fairy со вкусом лимонника и мяты, fairy - волшебная фея, детергент, расщепляющий жиры - в словаре ABC of dirty English написано, что fairy - это пассивный гомосексуалист. Когда моешь посуду в холодной воде средством fairy, руки долго пахнут лимонником - а когда после этого пьешь фиточай с лимонником из пакетика, кажется, будто пьешь моющее средство. |
8:54p |
На улице лето, 23 градуса, солнце. В квартире жуткий холод, все окна на северную сторону, как ни открываешь окна, теплее не становится, отопление выключили неделю назад, сидишь в свитере и носках, пьешь горячий чай, выходя на улице по привычке накидываешь куртку - и тут же понимаешь, что на улице теплее, чем в квартите, так, что перед выходом на улицу снимаешь свитер. На улице солнце бьет в глаза, после зимы идешь в рубашке, джинсах и полиуретановых тапках-шлепанцах на босу ногу, ощущение, будто ты совсем голый, и все прохожие пялятся на тебя - но нет, не пялятся, они одеты ничуть не теплее, просто ты отвык ходить по улице без верхней одежды. Идешь в магазин, чтобы купить моющее средство, пятьдесят метров до магазина и пятьдесят обратно.
На улице девочки, девочки гоняются друг за другом, девочки смеются, девочки ездят на велосипеде. Три девочки идут мне на встречу, они держатся за руки, той, что слева - лет 11, на ней шортики и белый топик, топик совершенно детский, и поэтому он выглядит крайней бесстыдно, обрисовывая грудь почти первого размера, рельефно до ужаса, и более всего видны зоны ореолов, выпирающих вперед вместе с сосками, на маленькой груди они выглядят просто огромными, набухшими, размером примерно с грецкий орех, а выражения лица абсолютно детское, она жует жвачку, и мозг отказывается признавать в этом выражении лица, в этом крохотном теле ростом едва ли мне до груди сексуальный объект, а глаза видят только набухшую грудь под ничего не скрывающей тканью топика, в сознании бьется мысль диссонирующим аккордом - как может быть такая набухшая грудь у такой маленькой девочки?
Пятьдесят метров до магазина, пятьдесят метров обратно, я возвращаюсь в темную и холодную квартиру чтобы вымыть посуду и сесть за компьютер, и мне кажется, что сквозь белый экран все еще проступают ее соски и ореолы размером с грецкий орех. Ее лица я не узнаю, даже если мне показать его вновь через пять минут. |