|
|
Friday, January 30th, 2009
|
12:51p - Сквозь голову ворочают себя груженные составы
Вчера по причинам экзистенциально-бытового свойства заглубился в сопредельные Москве территории. Трасса Е95 пребывает в состоянии совершенно запредельном, удивительном. Местами полосы не две, но одна. Вообще состояние русских дорог имеет некий символический эквивалент, только пока не ясно, какой. Есть очевидное, например, духовный путь - не электричка, но электричка - это русский духовный путь. А машины - скажем мягко, не вполне. Дальше? Дальше что? Сами понимаете, здесь есть многое, что можно не понять и не сказать (желать прямо не сказать).
Неделя с точки зрения сна проходит крайне напряженно. Я уже замечал, что бессонница - самый доступный способ пережить состояние живого трупа. Зависнуть между явью и глубоким отсутствием, в полусознательном студне. Форсированные дозы мелаксена влияют на качество сна знаменательным образом. Спать не легче, но сквозь голову и тело проходят, нет - ворочают себя составы, груженные онейроидным войлоком. Крушатся и коллапсируют. Из вялых ватных гор, где вывихнул сегодня ногу, извлек серебряный крест с иконой барона Унгерна. Например.
Родной район все меньше напоминает... напоминает. Между ст.м. Сокол и ул. генерала Панфилова теперь ДВА надземных перехода (у Гидропроекта это какой-то кошмар все же, не считается). Замечу, что между Панфилова и Соколом - две остановки наземного траспорта, а то и три, если считать покойную конечную 6-го трамвая.
С моста над Ленинградкой наблюдал, как два огромных рыжих экскаватора разламывают подземный переход станции Сокол, который к церкви. Страшный сюр. Желтый кафель стен, сбитая лепнина - длинные завитки и колесики, как круглые окна. В детстве я называл их "колесницами", по ним всегда определял, куда выходить из метро. На "нашу сторону" - к колесницам, на "другую", к Балтийской, - там стены клетчатые и коричневые.
Ближе ко мне, в тектоническом разломе, по длинному склону песка и битых камней, карабкаются двое рабочих. Из под сапог уходят длинные языки земли. Один оскальзывается, все ниже и ниже, другой подтягивается на бетонном бревне. Выбравшись в переход, присядает, протягивает руку. Я отвожу глаза.
У Боулза в "В вверху над миром" есть сцена, где герой приходит в себя в незнакомом ночном доме. Нигде эксплицитно не упоминается, что он под действием сильнейших препаратов, да и сам он этого не понимает. Коллапс сознания передается только через текст: сухое описание пространства как нагромождения плоскостей. Хирургическая точность должна, казалось бы, давать исчерпывающую картину места действия, но напротив - все рушится. Из мира выдернули связующую нить человеческого понимания, и он обратился в нагромождение неизвестных никчемных предметов. Предметы не напоминают больше своих имен. Мир как сумятица цветовых пятен.
Смотрели ли вы на воду достаточно долго, задаваясь вопросом, что такое вода?
В рамках программы совершения удивительных для себя действий, выложил постновогоднюю поездку в Константинополь. Прекраснейший город, но нет как-то драйва рассусоливать.
(можно нажимать)
current music: Blackfilm - Five Years (13 comments |comment on this)
|
6:00p - Русский Север
...по другой версии название переводится, как «город, колдующий воду».
Ладно, поедем-ка мы, да заглянем в Ту Тьму.
current music: Swans - She Lives! (5 comments |comment on this)
|
|
|
|