Рав Авраам Шмулевич

Есть такой классический еврейский анекдот. Расскажу для тех, кто не слышал его. Приходит к раввину бедный еврей: «Ребе, у меня 10 детей, мал мала меньше, денег едва хватает, живём в маленькой хатке, одна комната. А тут ещё и тёща к нам переехала, совсем не знаю, как жить дальше». Ребе спрашивает: «Что у тебя ещё есть?» Еврей: «Бедные мы, у меня, кроме козы во дворе, нет нечего». Ребе: «Я скажу, что тебе делать. Пусти козу жить в дом. И приходи ко мне через неделю». Еврей: «Как так? Да как я жить буду»? – Но раз ребе сказал, надо выполнять.Приходит бедняк снова к раввину через неделю, еще более грустный. «Ребе, совсем жить стало невмоготу! Денег нет, хата маленькая, десять детей, тёща, а тут еще коза в доме! Как жить»? Ребе: «Выпусти козу во двор». Назавтра приходит еврей к ребе, счастливый, рот до ушей! – «Спасибо, ребе! Какой замечательней совет Вы дали! Так свободно, хорошо и просторно стало жить!»

По такому же «принципу козы» Кремль управляет Северным Кавказом.

Сейчас вот праздник пришел в республику Ингушетия.

После двенадцати лет правления, «по собственному желанию» 24 июня 2019 в отставку ушел глава республики генерал-майор Юнус-Бек Евкуров.

Досрочному уходу Евкурова предшествовали массовые протесты в республике: в октябре 2018-го и в марте 2019 года вся республика вышла на митинги, ингуши выступали против соглашения о демаркации границы с Чечней, в ходе которой территории Ингушетии отошли к Чечне, вскоре к этим требованиям присоединись и требования отставки самого Евкурова. Практически все лидеры первой волны протеста ныне находятся под арестом, но протесты и задержания продолжаются.

И долгожданная отставка регионального руководителя вылилась в праздник местного масштаба.

Путин еще не успел даже подписать прошение об отставке Юнус-Бека Евкурова, как в регионе начались народные гуляния. Во дворах запускают фейерверки, на площадях стреляют из автоматов, танцуют лезгинку. Усиленные наряды полиции патрулируют улицы городов. В Назрани и Магасе по тревоге поднят весь личный состав полиции.

Вот как это выглядело: https://youtu.be/1geLMpdkYb8

Но ведь почти точно так же Ингушетия радовалась, когда Евкуров пришел к власти.

Дело в том, что генерал-майор ВДВ Евкуров пришел на смену генерал-лейтенанту ФСБ Мурату Зязикову, который руководил Республикой Ингушетия с мая 2002 по октябрь 2008 г. (ныне он зам. Полпреда Президента в ЦФО).

Зязикова, сменившего на посту Президента Ингушетии генерал-лейтенанта Руслана Аушева (руководил республикой с 1993 по апрель 2002), ингуши тоже встречали с большими надеждами.

26 июня 2019 года Путин принял отставку Евкурова и назначил ВРИО главы Ингушетии очередного силовика, бывшего прокурора республики, Махмуда-Али Калиматова (между прочим, женатого на сестре генерала Мурата Зязикова, предшественника Евкурова на посту Главы Ингушетии). Как пишут в СМИ, «назначение Калиматова встретили с оптимизмом».

То же самое происходит и в остальных регионах Северного Кавказа. Москва ставит во главе силовика из местных. Народ сначала радуется: свой человек, уважает традиции, говорит на родном языке, воин-герой в генеральских погонах – ясно, что он республику в обиду не даст (слово Офицера!) и исправит все прошлые несправедливости. Проходит лет +- 10. Все становится только хуже, различные несправедливости вот-вот доведут дело до взрыва недовольства, упадок экономики, террор силовиков, коррупция. И тут – на волне народных протестов – отставка, Москва услышала голос народа! И приходит новый герой. Память народа на Кавказе вроде бы и длинная¸ а, вроде бы, и короткая. Через плюс-минус десять лет все повторится снова.

В соседней Чечне чеченцы стонали от произвола федералов, от непрерывного военного положения. Пришел Ахмат Кадыров, власть постепенно перешла в руки «своих», после гибели отца, его сменил юный тогда еще Рамзан, чеченец, свой человек. Теперь чеченцы благодарят Кадырова за убийство, за ликвидацию собственных «детей-шайтанов». Против Кадырова раскрыто несколько заговоров людей его же охраны из его же тейпа. Какие народные гуляния начнутся в Чечне, если Кадырова тоже «уйдут по собственному желанию» – сложно даже представить.

В другой кавказской республике Кабардино-Балкарии Москва, применяя «принцип козы», подходит к кадровым назначениям даже с некоторым изысканным юмором. Там тоже недавно радовались, когда ушел Глава Республики генерал-полковник полиции Юрий Александрович Коков. Он руководил КБР с декабря 2013 по сентябрь 2018 г. (ныне Заместитель Секретаря Совбеза РФ). Приходу его радовались многие, точнее сказать, радовались уходу предыдущего президента Арсена Канокова, которого тоже встречали с радостью и надеждами. Предшественник Канокова, Валерий Мухамедович Коков (однофамилец упомянутого выше генерала-президента Юрия Кокова), президент Кабардино-Балкарской Республики с 1992 по 2005 год. А его сын Казбек Валерьевич Коков руководит Республикой Кабардино-Балкария ныне, пока еще в статусе «временно исполняющего обязанности». Он пришел на смену своему однофамильцу генералу Юрию Кокову, уход которого многие и восприняли как праздник. Такой вот праздничный хоровод отцов-сыновей и однофамильцев, в котором с непривычки какой-нибудь неместный козёл и ногу сломит..

В Дагестане республикой руководила череда президентов, представителей местных народностей и кланов. После этой серии «своих» дагестанцев, Москва с октября 2017 г поставила во главе республики русского генерала МВД Владимира Васильева. Все в Дагестане радовались приходу русского «варяга». Многие говорили: «свои» нам уже осточертели, могут только грабить республику, все тянут своим кланом, думают не о всеобщем благе, а как помочь своим. А если придёт русский, не связанный ни с какими дагестанскими кланами и интересами, он не будет всюду проталкивать своих родственников и односельчан, не будет воровать, Дагестан сможет хоть как-то начать жить и развиваться… Увы. Недавно Васильев на несколько дней попал в больницу в Москве с воспалением лёгких, и все республика с радостью предвкушала, что в Дагестан он уже не вернётся, уйдёт в отставку, что он серьезно болен, или это такая политическая болезнь, и вот-вот объявят об его уходе.

Правда, воспаление легких оказалось всего лишь воспалением легких, Васильев политически и физически жив и здоров, выжил и вернулся к кормилу. Гулянья в Республике Дагестан временно отменены. Но они, несомненно, начнутся, как только Кремль таки решит сменить Васильева на кого-то еще.

И так повторяется из раза в раз. И каждый раз кавказцы попадаются в одну и ту же ментальную ловушку: приходит якобы свой, которого они ждут, затем они ждут его ухода, благодарят Москву за то, что его сняли, и с радостью встречают нового.

Вместо того чтобы требовать вещей, которые действительно могут улучшить жизнь Кавказа.

Это, в первую очередь, право самим гражданам выбрать тех, кто будет ими руководить, требовать реального парламентаризма. Требовать местного самоуправления. Требовать, чтобы правоохранительные органы действительно охраняли право, чтобы они подчинялись закону, протестовать против незаконных убийств, хищений, подбрасывания наркотиков и так далее. Требовать иметь право самим назначать себе судей, требовать справедливого независимого суда. Требовать, чтобы национальная культура, национальные языки поддерживались государством. Требовать, чтобы местные налоги оставались в республиках, и не Москва, а сами граждане решали бы, как им жить и на что тратить деньги.

Требовать того, что называется затасканным и неясным ныне словом «свобода».

http://afterempire.info/2019/06/28/koza-dlya-sev-kavkaza/

Русские: федерация или смерть

В течение столетий русские, как нация, при защите своих интересов в столкновении с другими народами опирались, в основном, на мощь государства. Сегодня данная модель не работает.

Жестко-иерархическая российская государственная машина традиционного для России типа не выдержала начала перехода к постиндустриальной эпохе и рассыпалась.

Но русские не оказались способными быстро, причем на новых основаниях, выстроить новый эффективный государственный механизм. Современное российское государство неэффективно, лишено какой-либо скрепляющей идеи — и, главное, не просто коррумпировано, но заточено только на разворовывание ресурсов, не способно ничего производить.

В числе прочих последствий преимущественная опора на государство привела к тому, что у русских слабее, чем у большинства окружающих народов, выражены горизонтальные связи внутри общества, меньше чувство национальной сплоченности. И в результате всюду на просторах РФ, где групповые интересы русских (будь то в сфере бизнеса, криминала, распределении жилья и прочих ресурсов) сталкиваются с групповыми интересами иных национальных групп — представители местной власти, в том числе и русские по национальности, легко «покупаются» «нерусской» стороной. Русские оказываются неспособны действовать, как единое целое, в том числе и при мобилизации финансовых или административных ресурсов «на общее дело», а у чиновников — этнических русских чувство «национальной принадлежности» оказывается много слабее «чувства своего кармана». Механизмы же внутриобщинного принуждения (и силового, и психологического) у современных русских просто отсутствуют как класс.

Единственный поведенческий механизм, который еще мог бы эффективно защитить коллективные национальные интересы в этих условиях — способность к коллективному стихийному насилию, направленному именно против внешних угроз, к пассионарному взрывному сопротивлению.

Но его-то, похоже, у русских в целом, как народа, также нет. Причем нет давно.

Во всяком случае, так представляется при взгляде на русскую историю.

Ответ на никонианский разбой: вместо массового вооруженного восстания — массовые, тысячные самосожжения (где еще такое было?!) и бегство, уход в леса, за кордон.

Соловецкое восстание — единственный крупный чисто русский по составу участников вооруженный эпизод в борьбе за «старую веру», но и здесь мы наблюдаем ту же реакцию — пассивное бегство.

Только тут из-за того, что в Соловецком монастыре, одном из главных интеллектуальных центров антиниконианцев имелись прекрасные почти неприступные укрепления, да еще на удаленном острове — монахи в них и сидели до упора. Сама история так и называется «Соловецкое сидение». Не было никакой военной инициативы, попытки зажечь тыл в самом Московском царстве, массовых выступлений в поддержку в других местах.

Преследования сторонников «старой веры» со стороны московских властей продолжались и в XVIII и XIX веках: массовые выселения, закрытия скитов, сожжения книг, аресты «начетчиков». Со стороны же сектантов и старообрядцев — та же реакция, пассивное сопротивление. А они ведь составляли более 10 % населения России.

Протест против закрепощения крестьян: в крупных восстаниях типа Разина и Пугачева участвовали в основном казаки, а также тюрки-мусульмане.

Ответ на чудовищный гнет при Петре: массовое вооруженное сопротивление было только со стороны украинцев и казаков (самое крупное антипетровское восстание Булавина — восстали, как обычно, донские казаки).

Но казаки — это не русские, в те времена их можно совершенно четко определить как отдельный народ, со своим особым этногенезом,

Казаки даже на момент Революции являлись особой группой, которую многие рассматривают как отдельный этнос, некоторые как субэтнос. В любом случае, по своим психологическим характеристикам отличавшийся, как и дворяне, от основного ствола русского этноса. А в XVII–XVIII веках разница была еще более значительна. На тот момент казаков нужно по всем параметрам рассматривать как отдельный этнос. Впрочем, их именно так и рассматривали в официальных документах и учебниках того времени. Так, в этнографическом труде одного из отцов российской географии проф. Е.Ф. Зябловского «Новейшее землеописание Российской империи», в части третьей «Об обитателях государства, их языках, вере и упражнениях народных», в параграфе 82-м перечисляются «народы словенские»: «1) Россияне, владеющий народ в Российском государстве, живут везде в России. 2) Козаки, кои суть: Донские, Гребенские или Терские, Волжские, Оренбургские. Сибирские, Малороссийские, Бугские и Черноморские. 3) Поляки». (СПб., 1807, ч. 3, стр. 16).

Также в другом основном труде по российской географии начала XIX века, в учебнике К.И. Арсеньева, «Краткая всеобщая география» (СПб., 1818, 20-е изд., 1849), написанном по поручению «учебного начальства» и в течение 30 лет служившем единственным учебником по этому предмету, читаем в разделе «Отдел о племенах народов, обитающих в Российских владениях»: «к славянскому племени отнесены: а) Русские, господствующий народ в империи, б) Казаки Донские, Черноморские. Уральские и Сибирские, в) Поляки — народ составляющий главное население в Царстве Польском и в губерниях от Польши присоединенных». Другие славянские народы в этих трудах не обозначены.

Кроме того, основная сила антипетровских выступлений, донские казаки во времена Петра — в этническом смысле мало чем отличались от запорожских казаков (которых считают частью украинского народа) или даже от собственно украинцев Мазепы. От русских центра и севера России донцы отстояли дальше, чем от украинцев.

Смута и польская оккупация: отряд в тысячи три человек, наемников — польских рыцарей и казаков прошел всю страну и без труда взял Москву. И вся столичная элита, церковная, военная и бюрократическая, стала сотрудничать с оккупантами. В военном отношении поляки представляли собой просто сброд, набранный в спешке в приграничных областях, это даже не были регулярные польские части. Самыми боеспособными из сил вторжения были казаки, многие из них — ариане по вероисповеданию.

Контролировали оккупанты только Москву и несколько крепостей на пути в Польшу. В конце концов, очень неспешно, на огромных пространствах (а ведь были там и гарнизоны регулярной армии, и бояре, и дети боярские, и верные правительству казаки) организовались военные силы и выбили этот разложившийся сброд из Кремля.

Революция 1905 года: основные вооруженные массовые выступления (во всех их видах — будь то сознательные выступления против царизма, или стихийные проявления массового насилия — грабежи и поджоги помещичьих усадеб, еврейские погромы) имели место в южных, населенных украинцами, губерниях. Из значимых выступлений собственно в России можно отметить только московское рабочее восстание и рабочие волнения в Петербурге. Но рабочие московских и питерских заводов по национальному составу являли собой довольно пеструю смесь, там было много приезжих, опять же, в значительной части выходцев с Украины. В Петрограде вооруженным восстанием руководили украинец Георгий Степанович Хрусталев-Носарь, председатель Петербургского Совета рабочих депутатов, и евреи Лев Троцкий (Бронштейн), занявший пост Председателя после ареста Хрусталева-Носаря, и председатель исполкома Петросовета Александр Парвус (Израиль Гельфанд).

Революционный антиправительственный террор: им занимались в основном дворяне (особый субэтнос, пестрого этнического происхождения, ныне полностью выведенный) и евреи. Хотя, конечно, были бомбисты и из русских не-дворян, такие как Каляев или Нечаев — но они «не делали погоды».

Кто сделал революцию и Гражданскую войну? В начале, при взятии большевиками власти в Питере и Москве, они опирались на солдат, которые просто рвались домой, в значительной степени это были русские крестьяне.

Тут тоже очень характерная реакция — в стране война, территория оккупирована, «Отечество в опасности», интервенты — а они пахать бегут!

На следующем этапе, в начале гражданской войны, вторая половина 1917–18-го, большевики нашли себе всяких заблудившихся дальних нацменов — китайские полки Йоны Якира, латыши, пленные австро-венгры и кто только не. Но собственно Гражданскую войну вели и выиграли большевикам следующие группы: кадровые офицеры царской армии, в основном дворяне, интеллектуальный цвет Академии генштаба, такие, как Брусилов, Снесарев, Свечин — все они были с большевиками; евреи; казаки; украинцы – от Антонова-Овсеенко до Махно.

Русское крестьянство выполняло роль пассивного элемента, мобилизуемого то красными, то белыми.

Та же картина и в основных антибольшевистских выступлениях. Крупнейшее восстание в Кронштадте: председателем созданного восставшими Ревкома был Степан Петриченко, из Запорожья.

Конечно — в гражданскую войну было «много чего». Единственным, пожалуй, крупным чисто русским массовым вооруженным выступлением было крестьянское восстание под руководством Антонова. Но если говорить об общей картине — то она получается такой, как описано выше.

Если мы посмотрим на географию партизанского движения в Великую Отечественную войну (как просоветского, так и националистического), то увидим, оно разворачивалось в основном на землях, населенных или украинцами (особенно западными) или белорусами.

И в первую Отечественную Войну 1812 года, и в войну Великую Отечественную партизаны в основном действовали в белорусских районах. В районах собственно России, захваченных немцами, партизан практически не было.

Таким образом, мы видим, что среди русских роль пассионарного запала выполняли украинцы, белорусы и евреи.

И именно украинцы, в значительной степени, — основной горючий пассионарный материал в России.

Преступность также представляет собой вид сопротивления, канал, в который сливаются асоциальные пассионарии. По ее типу можно многое понять о потенциале сопротивления народа. Если для русских архетипично воровство, втихую, поодиночке, то для украинцев — именно сбиваться в банды. Для евреев же характерны интеллектуальная преступность, финансовая и мошенничество, а также вооруженный разбой, или в особо дерзких формах, или в сложно организованных бандах, или деятельность типа наркоторговли и рэкета, требующая мощного и жестокого силового прикрытия и интеллектуальной разработки.

Сейчас наиболее пассионарные украинцы в значительной степени ориентированы на свое новообретённое государство, с началом агрессии России против Украины процесс отдаления украинцев от Московии многократно усилился, этого пассионарного элемента в России уже нет.

Основным активным инородным элементом в России становятся вместо них кавказцы. Но кавказцы русским не комплиментарны. Если украинцы и белорусы действовали как часть русского народа, то кавказцы — как сила, направленная на его разрушение.

При столкновении с русскими кавказцы выигрывают за счет того, что они сохранили горизонтальные связи, большой уровень внутригрупповой сплоченности и национальной солидарности. У русских, как уже было сказано, он всегда был ниже — а жизнь больших городов последнего столетия вообще полностью атомизировала русский народ.

Такова историческая реальность, так, как она доступна наблюдению историка.

Но народ — живой организм. Он меняется. Для того, чтобы выжить, у русских как нации, теоретически, есть только две возможности.

Или восстановить жесткое национально-ориентированное иерархическое вертикальное государство.

Или научиться жить в системе горизонтальных связей, на современном политическом языке это именуется «гражданское общество», и воспитать в себе чувство национальной солидарности. Причем или то или другое нужно делать в короткие сроки — время работает против русской нации.

Путь на воссоздание тоталитарного террористического режима сейчас явно выбирает московская власть. Однако режим такого типа очень затратен для потенциала народа, а в условиях 21-го века вообще абсолютно неэффективен. Даже если его удастся построить, долго он не продержится. Занимающий огромные пространства многомиллионный русский народ не может в современных условиях развиваться при системе жёсткого управления из одного центра.

А значит, перед русскими как народом стоит только один выбор: или научиться жить в нецентрализованном, самоуправляемом обществе, построить федерацию на основе гражданского общества, или уйти с исторической арены.