Хамас-Израиль: тактическое поражение, стратегическая победа
Хамас-Израиль: тактическое поражение, стратегическая победа
Сделка по заложникам: победитель и проигравший. Что дальше: перспективы развития ситуации. Тайны финансирования Хамас. Как следует действовать Израилю?
Таймкоды
00:00:26 - Трое израильских заложниц освобождены!
00:02:35 - Итоги сделки: какие цели ставит хамас?
00:05:49 - Исламский нацизм: его сущность и методы
00:07:58 - Тайны финансирования хамас
00:10:46 - Оценка боевой мощи террористов
00:12:06 - Что планировал хамас и что им удалось реализовать: эксклюзив!
00:16:25 - Что получилось в реальности?
00:20:17 - Разбираем противоречия
00:23:24 - Что с Филадельфийским коридором?
00:27:55 - Как устроена карьера в хамас?
00:30:03 - Роль БАГАЦ
00:31:55 - В чем состоял план Израиля?
00:38:55 - Главный вопрос: кто тут коренные и кто "понаехавшие"? Как решить ближневосточный вопрос?
00:48:34 - Поможет ли запрет БАПОР?
00:51:53 - Откровения генерала Брика
00:57:36 - Гиммельфарб не согласен со Шмулевичем
01:00:15 - Главная ошибка Израиля
01:01:45 - Что изменится с приходом Трампа?
01:06:13 - Почему русская оппозиция и Украина проигнорировали сделку по заложникам?
Шмулевич: Пригожина нельзя помиловать. Реакций на список иноагентов оппозиция развалила Россию. <div><div>Авраам Шмулевич: Пригожина нельзя помиловать. Кочесоко похоронил Россию.</div><div>Шмулевич: Пригожина нельзя помиловать. Реакций на список иноагентов оппозиция развалила Россию.</div><div>Авраам Шмулевич опровергает слухи о возможности выживания Пригожина, а также рассказывает, почему своей реакций на новый список иноагентов оппозиция Путина развалила Россию.</div></div><div><iframe allowfullscreen="allowfullscreen" data-link="https://youtube.com/watch?v=oB-B1iCMS5c" frameBorder="0" height="315" src="https://www.youtube.com/embed/oB-B1iCMS5c" width="560"></iframe></div>
ВОССТАНИЕ ПРОТИВ КОРОНАВИРУСНОГО БЕЗУМИЯ ВЛАСТЕЙ НАЧИНАЕТСЯ НА КАВКАЗЕ ВОССТАНИЕ ПРОТИВ КОРОНАВИРУСНОГО БЕЗУМИЯ
ВЛАСТЕЙ НАЧИНАЕТСЯ НА КАВКАЗЕ Народы Кавказа всегда были наиболее
свободолюбивыми и нетерпимыми к угнетению в Российской Империи. На Кавказе
неоднократно вспыхивали восстания и возникали национально-освободительные
движения. Именно поэтому кавказские народы первыми восстали против неумелых и
трусливых действия властей по борьбе с коронавирусом и введения жесткого
карантина, оставившего тсячи людей без средств к существованию, - заявляет в
эфире телеканала Iton-TV политолог Авраам Шмулевич https://youtu.be/1Ro4qVLULgY
Всякой стране, для функционирования всякой устойчивой власти, нужны праздники. Система национальных праздников образует каркас любого здорового государственного образования, даёт зримое выражение государственной идеологии, вокруг них строится национальная идентичность, скелет государства. Стоит, например, посмотреть, как Америка, самая здоровое и сильное на сегодня государство, относиться к своим праздникам: трепетно, бережно, и какой всеобщий энтузиазм они вызывают.
Религия — тоже идеология. В общественно-социологическом своем измерении она основана на праздниках.
У новообразованной Российской Республики с идеологией, особенно с национальной идеей, как известно, большая проблема: вместо четких определений в коллективной национальной душе колеблется большой знак вопроса.
Лишь к 2005 году власть, наконец, озаботилась этим ненормальным положением вещей, и в попытке решить проблему создала первый чисто путинский праздник — День народного единства.
16 декабря 2004 года Госдума РФ приняла в трех чтениях поправки в федеральный закон «О днях воинской славы (победных днях) России». Одной из правок было введение нового праздника День народного единства и фактическое перенесение государственного выходного дня с 7 ноября (День Согласия и Примирения) на 4 ноября. В пояснительной записке к проекту закона отмечалось:
«4 ноября 1612 г. войны народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе».
Недостатки, даже несуразность, выбранной даты стали проявляться практически сразу.
Первый прокол — выбор самого события и врага, вокруг победы над которым должен сплотиться российский народ.
События Смутного времени до сих пор являются предметом спора даже среди специалистов — до научного консенсуса тут очень и очень далеко. Но для «успеха» нового Праздника главное — чтобы он воспринимался народом, причём даже не в качестве «обычного» знакового события, но в качестве события, которое изменило жизнь нации. Поляки же и победа над ними совершенно не воспринимаются как угроза существованию России, ни в прошлом, ни, тем более, в настоящем.
Более того, сами события, положившие, по мнению законодателей, «конец Смутному времени», видятся в сознании не только обычных граждан, но и журналистов, весьма смутно. На следующий же год после введения нового праздника в репортаже на Первом канале центрального московского ТВ армию которую ополченцы Минина и Пожарского выбили из Кремля назвали вообще «войско польское». Напомню, что «Войским Польским», на самом деле, именовались созданные в конце Великой Отечественной войны вооруженные силы коммунистического правительства Польши.
Такая «путаница в умах» не удивительна: как уточнил вскоре после принятия исторического законодательного акта один из самых авторитетных российских историков начальник Новгородской археологической экспедиции, академик РАН Валентин Янин: «Смута взятием Москвы не кончилась, потому что после этого еще несколько лет половина России — Новгородская земля, Смоленская земля — оставалась во власти поляков и шведов, то есть как раз тех сил, которые способствовали смуте. 4 ноября было выбрано, потому что это праздник Казанской иконы Божьей Матери. Но князя Пожарского в походе сопровождал копейный образ, то есть копия этой иконы. И никто в тот момент большого значения этому факту не придавал. Только спустя несколько десятилетий, уже при царе Алексее Михайловиче, соединили одно с другим и объявили, что икона якобы как-то связана с освобождением Москвы от поляков
* * *
По идее, ввод нового главного праздника должна предшествовать мощная (а на худой конец, ну хоть какая-то!) разъяснительно-пропагандистская компания на тему «чего празднуем».
Но за все прошедшие после введения этой даты (2005-й) годы властью этого сделано не было.
В результате получился не праздник, а гротеск.
Но либеральная (как и любая иная) оппозиция также не взяла в свои руки инициативу. Впрочем, абсолютно во всех вопросах стороны русских националистов никакой четкой идеологии, замещающей официальную, НАРОДУ предложено не было.
Между тем, и Оппозицией и Властью, каждой со своей стороны, события Смутного времени могли бы быть трансформированы в очень актуальную идеологию.
Ведь Смутное время стало «смутным» потому, что тогдашняя правящая олигархия полностью разложилась, потеряла последние остатки чувства национальной ответственности, в массовом порядке стала сотрудничать с иностранными оккупантами. И пришедшее из русской провинции в столицу почти 4 столетия назад народное ополчение во главе с мясником Мининым и воеводой Пожарским изгнало из Москвы иностранных интервентов вопреки желанию или, в лучшем случае, при полной пассивности тогдашней правящей элиты, которая пошла на службу к захватчикам.
Именно народ взял тогда историю в свои руки — изгнал интервентов, обеспечил возможность продолжения существования своей родины, жизнь своих детей, заложил основы великой империи.
Казалось бы, оппозиция тоже могла бы использовать этот аспект событий — слишком многое роднит тогдашних и нынешних чиновников и олигархов.
Но достойно внимания, что и либеральная и несистемная оппозиция не стала использовать этот мощный смысловой пласт, ограничившись общими и лозунгами и призывами, которые трудно использовать для конкретного политического действия.
Ополчение Минина и Пожарского уникально тем, что это единственный пример в русской истории, когда судьбу страны и государства решил сам народ, без участия власти как таковой.
Но пока в Российской Федерации нет ни одной политической силы, которая была бы готова взять за основу своей программы и деятельности эту идеологию народного обновления.
На фоне протестов в Екатеринбурге власти лихорадочно ищут новые предлоги для «закручивания гаек». На днях Пресс-служба Миннауки, сообщила, что выдвинута новая инициатива: внести изменения в устав МГУ, в соответствии с которым студентов и аспирантов будут отчислять при наличии приговора суда о привлечении к уголовной ответственности, исходила от ректора Университета Виктора Садовничего.
«Предложение о включении в устав МГУ таких оснований отчисления обучающихся, как привлечение обучающегося судом к уголовной ответственности и признания обучающегося судом недееспособным, содержится в письме ректора Московского Государственного университета от 20 марта 2019 года», — говорится в сообщении пресс-службы.
Ранее в ответ на вопрос журналистов о том, будет ли МГУ отчислять аспиранта Азата Мифтахова, находящегося под следствие по подозрению в причастности к нападению на офис «Единой России», ректор отвечал: «Нет, мы не можем отчислять и не будем. Все идет в правовом русле, идет следствие».
Двоемыслие — оно такое.
Власти так и не смогли выстроить четкую внутреннюю политику. Систему колбасит. При этом даже имеющийся уже арсенал репрессий кажется недостаточным – с одной стороны. С другой – чиновники и «правоохранители» явно начинают смутно догадываться, что слишком жестокие репрессалии могут вызвать такой протест, что подавить его у них просто не хватит сил. В данном случае руководство МГУ явно пребывает в «когнитивном диссонансе: смутьяна нельзя не наказать, – но и исключать из вуза его тоже нельзя, будет протест который повлияет на имидж университета. Получит реальный срок, тогда исключат.
В обществе растет ненависть к официальной идеологи, в том числе к официозному православию, вернее к РПЦ. При изменении политической ситуации история повторится. После революции, так называемые верующие, которые еще недавно исправно ходили в церкви, громили храмы, сжигали иконы, убивали священников. Во времена Ельцина, храмы тоже строили и бандиты давали деньги, но это у общества протестных настроений не вызывало, наоборот поддерживалось.
Почему тогда поддерживали, а сейчас отторжение?
Тогда церковные скандалы из избы не выносились. При коммунистах не стоял вопрос о роли церкви в жизни общества. Политика Ельцина сводилась к тому, что коммунисты рушили храмы, а мы восстанавливаем, самый известный пример этой политики – Храм Христа Спасителя на месте бассейна Москва. Но подобные проекты были почти в каждом российском городе и не вызывали никаких протестов. Та же передача церкви, Казанского собора, воспринималась обществом положительно, как и службы в Исаакиевском. Но тогда людям не навязывалась церковная повестка дня. Сейчас церковь превратилась в инструмент агрессивной пропаганды. Ярые атеисты в одночасье переобулись. Церковь смотрится не как культовое учреждение, а как, бизнес-структура которой ни в чем государство не отказывает, как инструмент государственной пропаганды.
Как написал мне недавно в личном сообщении один из российских верующих: «Народ то в массовом порядке в храмы, которые понастроили в районах, не ходит. В том же Исаакиевском соборе рядовая служба и 50 человек не соберет. А утрешняя литургия ну дай бог 10 человек».
Кто стоит за этими протестами? Такое впечатление, что все происходит спонтанно. Просто людям так вот выходят на митинги, кидают бутылки в полицию – и всё. Изначально нет никаких планов.
Вообще сначала происходит события, а уже потом власти и организованная оппозиция реагируют на них. Но в такой ситуации, показывает история, часто и находятся люди которые, в конечном итоге, подминают протест под себя. Перед февральской революцией 1917 года число членов «Союза Русского народа, «Союза Михаила Архангела» и им подобных «черносотенных» организаций, тогдашних «титушек», достигало трех миллионов человек! После свержения монархии все они просто испарились, ни один не выступил в защиту «трехсотлетней монархии дома Романовых»!
Можно ли назвать последние громкие протестных акций стратегическим успехом противников Путина; почему Кавказ рано или поздно станет независимым, почему регионализм должен стать основой любой оппозиционной идеологии, а также о том, почему без поддержки Запада оппозиции не обойтись: корреспондент «Русского Монитора» поговорил с философом и политическим аналитиком Авраамом Шмулевичем.
Несмотря на то, что с момента протестов на День России прошло уже больше недели — эта тема до сих пор является одной из самых обсуждаемых. Как Вы считаете, можно ли сказать, что Россия (как никогда за последние десятилетия близко) приблизилась к серьезному социально-политическому кризису, угрожающему существованию нынешнего политического режима?
Сегодня очень многие надеются (особенно такие настроения сильны в Украине), что российская власть вот-вот упадёт, причём упадёт прямо завтра, как некая груша с дерева. Между тем, путинская система достаточно устойчива. А в мире не так уж и много сильных игроков, которые действительно хотели бы падения путинскогорежима. Это прекрасно демонстрирует, в том числе,санкционная политика Запада в отношении Москвы. Некоторые все еще возлагают надежды на то, что санкции вызовут активное недовольство в российских элитах и вынудят их скинуть Путина. Что кто-то придёт: Золотов или Шойгу, и задушит Путина шарфиком и добьёт табакеркой. Но времена Павла I прошли. Это совершенно глупая надежда. Санкции накладываются так, чтобы не оглушить российскую экономику. Запад явно не хочет, чтобы она потерпела крах. Это скорее некие ритуальные действия, чтобы показать, что Западу уж не совсем наплевать на то, что творит российская власть.
Журналисты продолжают удивляться тому, неожиданному для многих факту, что основную массу протестующих составляют совсем молодые люди, родившиеся в путинскую эпоху.
Неожиданным это факт является только для российских журналистов — для всех остальных это было совершенно предсказуемо. Они как в тот чукча-акын в анекдоте — что видят, то и пишут, событие исчезло, и всё, – как солнце зашло. Современной российской журналистике свойственно реактивное прочтение событий. Самая ожидаемая вещь – что в протестном движении участвует молодёжь, это просто классика, это было всегда, начиная со времён Древнего Египта. Экономика России в стагнации, уровень жизни падает, промышленность не развивается, страна деградирует, люди это видят, они недовольны, власть не способна предложить какого-то идеологического консенсуса. Наконец социальные лифты для молодежи отсутствуют. Понятно, что в этих условиях молодежь осознала, что при сохранении существующего порядка вещей у нее совершенно нет никакого будущего.
«…Оппозиции необходимо убедить Запад в том, что мирный демонтаж режима возможен»
По Вашим оценкам – протесты хоть сколько-нибудь напугали Кремль?
Власть уверена, что всё держит под своим контролем. В Петербурге 6 млн. населения: на улицы вышло 10 тыс., в Москве 14 млн., вышло 30 тыс., эти цифры не настолько велики, чтобы запугать власть. Последние события показали, что ОМОН и Нацгвардия подготовлены на высоком уровне, они прекрасно умеют дозировано применять насилие, уменьшая градус напряжения, работают точечно по конкретным людям или по конкретным группам. Поэтому тех 20-30 тысяч, вышедших на улицы Москвы в реальности очень мало, для того, чтобы кого-то всерьез напугать.
Между тем, судя по всему протестная волна идет по нарастающей — по данным Медузы в протестах 12 июня приняло участие больше чем в протестах 26 марта, особенно выросло количество участников акции протеста в регионах…
Все равно этого совершенно недостаточно. Власть напугать, по моим оценкам, могут 200 — 300 тысяч на улицах Москвы и пропорциональное количество людей на улицах других городов. В таком случае ОМОН и Нацгвардия просто бы исчезла с улиц. Необходимо также, чтобы демонстранты бы не боялись бы насилия, не давая властям применять силовые меры против собравшихся. Если такое поведение будет у большей части демонстрантов, это тоже создаст для полиции неразрешимую проблему, заставит ее исчезнуть с улиц, даже если число участников акций будет на нынешнем уровне. Но те, кто выходят сегодня на демонстрации, они совершенно к этому не склонны – они запуганы. Кампания запугивания, которая шла в России на протяжении последних лет, несомненно, принесла свои плоды. Оказывая сопротивление незаконным действиям полиции, люди понимают, что их могут посадить в тюрьму на несколько лет, подвергать пыткам и допросам (случаи типа Ильдара Дадина хорошо показывают, что их ждёт в случае ареста). И люди видят, что никто из лидеров протеста даже пальцем не пошевельнут, чтобы как-то помочь.
«…Пока же весь протест заключен в парадигме: отберем дачи у Медведева и Путина и отдадим их условным Зайцеву и Распутину»
Как российская оппозиция должна действовать, чтобы ее усилия действительно привели к каким-то результатам?
Первое и самое главное – это получить поддержку Запада. К сожалению, его лидеры – совершенно очевидно не хотят краха режима Путина. Более того, они его боятся — по совершенно понятным причинам, потому, что они боятся хаоса, который может возникнуть в результате. Оппозиции необходимо убедить Запад в том, что мирный демонтаж режима возможен. И второе: параллельно развивать идеологическую составляющую антипутинского сопротивления. Потому, что, к сожалению, пока никакой идеологии у протеста нет. Более того, его лидеры совершенно глупо стараются уйти от ответов на все прямые вопросы, на которые просто необходимо ответить. Пока же весь протест заключен в парадигме: отберем дачи у Медведева и Путина и отдадим их условным Зайцеву и Распутину. Эта не та повестка, за которую люди готовы выходить массово на улицы, рисковать. И пока народ не будет четко понимать, за что он конкретно выходит — массового протеста не будет. То есть нужна программа, которая была бы не против кого-то, а за что-то.
«…оппозиция сегодня демонстрирует полное непонимание российской провинции и страдает «московоцентричностью» в той же самой мере, что и путинское окружение…»
Какая положительная повестка дня могла бы быть принята на вооружение оппозицией?
Первое – это регионализм и Федерализм. Потому, что главная проблема России заключается в ее сверхцентрализованности. Она приводит к тому, что центр выкачивает все человеческие и материальные ресурсы из регионов, что в конечном итоге создает колоссальный дисбаланс, угрожающий коллапсом и обрушением всего государства. Единственное, что могло бы спасти страну от такого развития событий – это децентрализация, при которой основная часть вопросов решалась бы на местном уровне, это бы стимулировало бы развитие страны в целом, а не только Москвы. По сути, только этот лозунг может по настоящему воодушевить людей, живущих в провинции, и заставить их встать под знамена оппозиции. Но оппозиция сегодня демонстрирует полное непонимание российской провинции и страдает «московоцентричностью» в той же самой мере, что и путинское окружение. И если эта ситуация не изменится, то, пока лидеры оппозиции не осознают, что московоцентричность есть и главное проклятие страны и ахиллесова пята режима, все их усилия ни к чему не приведут.
Одинаковыми методами управлять из одного центра чукчами и чеченцами невозможно!
Россию, как государство, могло бы спасти только реальная федерализация и децентрализация – превращение страны в аналог Соединенных Штатов. Ведь, по сути, название США надо переводить на русский, как «соединенные государства Америки», но российские власти даже на лингвистическом уровне всегда предпочитали искажать понятия, которые им невыгодны, именно поэтому на свет появились какие-то непонятные «штаты». Хотя в реальности штаты – это государства.
«…необходима координация между лидерами протестов (которые сегодня почти на 100% русские) и представителями российских национальных меньшинств»
Второе — это массовое уличное движение, готовое отстаивать свои идеалы, несмотря на государственное насилие. Именно это привело к краху режимов во время Арабской весны или во время киевского Майдана.
Третье — необходима координация между лидерами протестов (которые сегодня почти на 100% русские) и представителями российских национальных меньшинств – сейчас никакой координации нет, а ведь коррумпированные главы национальных образований являются одними из столпов стабильности режима. Для властей это было бы крайне опасно — выработка единой платформы действий между русской либеральной оппозицией в столицах и национальной оппозицией в нацреспубликах — это могло бы очень сильно пошатнуть власть Кремля.
Если об этом среди российской оппозиции кто-то и думал, так это были националисты — вроде Александра Белова или Дмитрия Демушкина, которые пытались наладить взаимодействие между русскими националистами и какими-то местными национальными движениями. И я думаю, что это, собственно, одна из главных причин, по которой их отправили в тюрьму.
Вы упомянули российские национальные меньшинства, но известно, что в России сегодня находятся миллионы трудовых мигрантов из мусульманских стран Центральной Азии. Какова вероятность их включения в политические процессы, проходящие в России, в том числе с точки зрения их возможной исламской радикализации?
Что касается трудовых мигрантов, то вероятность их радикализации очень не велика. Это по сути дела рабы. А рабы, как мы знаем из истории – они плохо саморганизовываются. Кроме того, обратите внимание, на то, что за последние годы в Москве происходит периодическая смена этнического состава основной массы гастарбайтеров: узбеки сменили таджиков, Киргизы сменили Узбеков и т. д. Эти процессы говорят нам о том, что есть криминализованные местные элиты, которые управляют этим трафиком. Теоретически можно ожидать, что кто-то воспользуется этим потенциалом для распространения исламской повестки дня. Но в текущих условиях этому нет предпосылок, так как это очевидно повредит сложившемуся многомиллиардному бизнесу.
«…Кавказ это не Россия и, собственно никогда ею и не являлся»
А Кавказ?
Кавказ – другое дело: Россия является колониальной империей — де-факто, де-юре это федерация, унитарное государство. Вероятность отделения Кавказа достаточно велика, потому что Кавказ является типичной колонией. И сегодня мы видим, что метрополия (Москва) и колония (Кавказ) живут совершенно по разным законам, между ними ментальная пропасть, ни там, ни там люди не считают, что находятся в одном государстве. Так распадались все колониальные системы. Именно с этой точки зрения Кавказ это не Россия и, собственно никогда ею и не являлся, – последние путинские годы высветили эту ситуацию особенно ярко. Я помню разговоры с российскими политиками и экспертами после первой чеченской войны, когда Кадыров приходил к власти: они говорили мне о том, что как замечательно, что Чечня становится частью России. Но теперь даже им ясно, что это всё что угодно, но не Россия. Это всё время вызывает напряжения, даже в органах власти. Такая ситуация не может продолжаться долго. Система должна быть однородной, если в ней присутствует чужеродное тело, то это тело отторгается.
А насколько вообще серьезна проблема исламского радикализма на Кавказе?
Власти предпочитают делать вид, что там ничего серьезного не происходит, но на самом деле — конечно, это не так. Даже в той-же Чечне, в которой правит Кадыров, где создан настоящий тоталитарный режим уровня Северной Кореи, – идет непрекращающаяся партизанская война. Кстати, я думаю, что одна из причин того, почему Путин так любит Кадырова заключается в том, что он хотел бы такой же режим установить и на всей территории России. Но чеченцы не корейцы и загнать их в стойло и заставить стройными рядами маршировать много сложнее, и то напряжение, та пружина, которая сейчас сжата почти до предела, рано или поздно даст обратный ход.
Что касается так называемых исламских террористических группировок на Кавказе, то ни для кого, наверное, не секрет, что в значительной степени они модерировались и продолжают модерироваться российскими спецслужбами. Но совершенно не значит, что на Кавказе не может существовать и независимого партизанского движения – и оно на самом деле есть, пусть пока оно и не в состоянии бросить вызов центральной власти, но по всем признакам можно судить, что оно набирает силу. Поэтому, в тот момент, когда силовое сопротивление власти сольется с социальным протестом, это, скорее всего, приведет даже не к аппаратному, но к силовому отделению Кавказа.
Я бы еще обратил внимание на то, что происходит в русских регионах юга России, особенно на возрождение национального самосознания казачества, которые все чаще называют себя отдельным народом. И я не исключаю возможности, что местные элиты Краснодара, Ростова и Ставрополья, в случае серьезного ослабления центральной власти, (так же как их северокавказские коллеги исламистов), могут задействовать казачьи вооруженные формирования.
А может ли Россия удержать Кавказ?
Если идет речь, что кого-то вы собираетесь удерживать, то сразу же возникает вопрос: зачем вам это нужно? И не будет ли всем от этого хуже, чем если бы кто-то действительно ушел. Теоретически можно попытаться провести административную реформу, чтобы легализовать свершившийся факт, что Кавказ и метрополия существуют по совершенно разным законам. Как, например, это было в Российской империи, где после завоевания средней Азии в 19 веке существовали Бухарское ханство и Хивинский и Кокандский эмираты. Эти государства признавали свой вассалитет по отношению к Петербургу, формально были частью российской империи, но при этом никому не мешало то, что там существовали свои совершен отличные от российских порядки, рабство, шариат, эмир. А в Финляндии в это же самое время был парламент и конституция. Если бы Россия могла провести аналогичную административную реформу, то ситуация возможно, могла бы держаться дольше. Но российская власть на это неспособна, поскольку качество аппарата управления очень низкое. Поэтому дальше напряжение между Россией и Кавказом будет всё время нарастать и в один прекрасный момент инородные образования (Россия для Кавказа и Кавказ для России) будут взаимно отвергнуты окончательно.
И по моим наблюдениям местные элиты тоже это хорошо понимают, и готовы к тому, что в определённый момент предпринять какие-то силовые действия против центра. Первые звоночки звенят достаточно давно это уже происходит и Дагестане и в Ингушетии, и в КБР, в Карачаево-Черкессии и других регионах. Не говоря уже про Чечню, вспомните, про знаменитую угрозу Кадырова расстреливать силовиков, которые приезжают в Чечню без его ведома.
Мы видим, что процесс отделения Кавказа де-факто уже начался.
Более того, обратим внимание на Сирию: недавно было заявлено, что 60 тысяч российских солдат-мусульман, будут отправлены в Сирию для помощи. Уже официально были отправлены чеченский и ингушский батальоны в Сирию. Заметьте, у террора в России по-прежнему нет национальности. А вот у Российской Армии и национальность и, самое главное, религиозная идентичность уже есть. Последний раз чеченские батальоны у нас были при Масхадове, а ингушские — во время гражданской войны. Это не только значит, что страна де-факто перестаёт быть единым целым, но власти сами того не желая лишь усиливают процесс разделения страны по этническим и религиозным границам.
«… если просто положить на стол голые факты о деятельности Путина за годы пребывания у власти, то любой независимый исследователь назвал бы Путина агентом китайской разведки»
В этой связи очень интересна статистика обращений к шариатским судам Дагестана, которая говорит нам о том, что в этом регионе формально являющемся частью России набирает силу параллельная судебная система, которая в глазах местных имеет гораздо большую репутацию, как свободную от коррупции. Кроме того, надо обратить внимание на те очень важные социальные протесты, которые сегодня идут на Северном Кавказе – например, движение дальнобойщиков было самым мощным именно на Кавказе. Писали больше всего про Дагестан, но тоже самое было и в Осетии и в других Северокавказских республиках. И то, как власти пытаются решить вопрос с социальным недовольством на Кавказе – целенаправленно выдавливая с него население, лишь ухудшает ситуацию. В регионе не создаются рабочие места, люди вынуждены уезжать в европейскую часть страны (в собственно Россию, потому, что Кавказ это не Россия), в поисках работы. Например – несколько дней назад прошел съезд ногайского народа, имеется серьезный земельный конфликт между ногайцами и властями Дагестана, но при этом примерно треть из этого народа (около 40 тысяч человек) сегодня находятся на крайнем Севере. И примерно такую же картину мы наблюдаем и со всеми другими кавказскими народами. Но подобная ситуация не может продолжаться вечно, – и из-за того, что российская экономика стагнирует, многим из них приходится возвращаться назад. Кроме того, это является постоянным раздражающим фактором уже для российского населения и подогревает в нем антикавказские настроения, желание навсегда избавиться от Кавказа и отгородиться от него стеной.
Провокационный вопрос: представим себе, что существует заговор космических пришельцев-рептилоидов, строящих козни, чтобы развалить матушку Россию, как им следовало бы действовать, чтобы наиболее быстро добиться своей цели. Какие процессы надо инициировать в первую очередь?
Не надо никаких процессов инициировать, надо просто держать у власти в Кремле Владимира Владимировича Путина как можно дольше. Рептилоиды — не рептилоиды, но если просто положить на стол голые факты о деятельности Путина за годы пребывания у власти, то любой независимый исследователь назвал бы Путина агентом китайской разведки. Потому, что Китай – это главный выгодоприобретатель от всего того, что происходит сейчас в России. И более эффективно разваливать Россию, чем делает это сегодня Путин, вряд ли кто-то еще сможет.
Почему Навальный не вернет
Украине Крым, как Киев мог бы использовать российскую оппозицию и что на самом
деле является опасным для Москвы. Об этом «Народной Правде» рассказал раввин,
президент Института восточного партнерства (Иерусалим) Авраам
Шмулевич.
«Гора
родила мышь»
В Украине часто
проскальзывает такое мнение, что русские — безвольное стадо, а вот мы смогли
сделать революцию. Я должен украинцев огорчить. Майдан ведь тоже не
сформулировал и даже не планировал создать положительную повестку. Понятно
против чего выступали в Киеве. Но за что – это не было сформулировано.
Похожая ситуация и в
России. Понятно, что бороться против коррупции – это не повестка. Не было и нет
проекта для изменения российского политического пространства. В Украине тоже не
было. Вместо Януковича пришел Порошенко, есть некие косметические изменения, а
все, что можно считать хорошим для Украины, связано с путинской агрессией:
пробудилось национальное сознание, вырисовывается украинская идея, исторические
судьбы украинского и русского народов пока расходятся. Но это не заслуга
Майдана.
Почему нет позитивной
повестки? Это всегда было в украинской истории. У восточных славян с этим плохо.
Это может измениться, но пока что это не происходит ни в Украине, ни в
России.
Горизонтальные
связи
Конечно, есть отличия,
которые связаны с разными национальными характерами. В русском
протесте нет горизонтальных связей,
никакой работы по созданию горизонтальной структуры оппозиция не ведет.
Навальный и другие выводят людей, через некоторое время выводят опять, но ничего
между этими периодами не создаётся. Хотя русские заявляют о себе как о
коллективистском народе, а украинцы считаются индивидуалистами, но дело обстоит
ровно наоборот. Украинцы создают стихийные связи. Народ сам выстраивает связи,
но на эти связи не накидывается политическое действие. Массы есть, связи есть,
структуры выстраиваются, но они ни к чему не ведут на стратегическом уровне.
Поэтому принципиально это не отличается от русских протестов. Поэтому «вертикаль
власти» в РФ полностью контролирует ситуацию.
Несбывшийся
центр российской свободы
Нужно отметить, что
российский ОМОН действует весьма профессионально, грамотно дозирует насилие.
Российский репрессивный аппарат достаточно профессионален. Единственно, что
могло бы пошатнуть ситуацию – применение массового уличного насилия против
власти. Но этого не происходит и вряд ли произойдет. Машина террора действует
эффективно. Все это делается для того, чтобы любой протестующий знал, в тюрьме
он может оказаться на много лет, и никто его не защитит.
Для того, чтобы выйти в
России на протест, надо иметь личное мужество. Каждый, кто выходит на протестные
акции в России знает, что его могут избить, забрать на 15 суток или показательно
посадить на много лет, как было в случае «Болотного дела». Но главная проблема в
том, что человек также знает, что никто его не защитит, ни лидеры, ни товарищи,
ни внешний мир, что никто не будет предпринимать реальных, настоящих усилий,
чтобы вытащить его, чтобы поддерживать семью и.т.п.
И
в этом положении есть и вина Украины.
В России сейчас много
политзаключенных, тех, кто сел по «Болотному делу» хотя бы изредка вспоминают по
именам. Но есть и другие активисты, в том числе и те, кто протестовали против
войны с Украиной. Но кто в Украине, например, знает имя Бориса Стомахина?
Человек сидит, ему сломали позвоночник. Или Белов (Александр Поткин). Ему
предложили вербовать российских националистов на Донбасс, а ему лично предложили
место мэра одного из городов Донбасса. Когда он отказался и стал агитировать
против этого – его бросили в тюрьму на 7,5 лет. Ну вот хотя бы за этих людей в
Украине могли бы уже публично вступиться. В этом смысле украинцы в пассивности
должны винить себя, а не русских.
У меня была иллюзия, что
Украина станет центром российской свободы. После Майдана российские эмигранты
стремились в Украину. Большинство ее сегодня покинули. Если люди знают, что они
будут сопротивляться и на много лет окажутся в тюрьме – это одна ситуация. Если
бы они знали, что в Украине можно найти укрытие или поддержку– это другая
ситуация. Это повлияло бы и на протестные акции.
Проект
Навальный и русский империализм
Навальный – это не
проект Кремля, это проект Навального. Еще когда-то он был в московском «Яблоке»
он хотел заниматься политикой. Понятно, что он играет в игру компромиссов с
властью. Лидеры оппозиции все время играют в какую-то недоговоренность. То же
само с его позицией по Украине. Навального спрашивают про Украину, он говорит,
что это сложный вопрос. Власть считает, что можно играть с людьми в кошки-мышки.
Тоже самое делает и оппозиция. Но любой народ это чувствует. Поэтому массовое
восстание такой человек возглавить не может, это как игра в переделах одной
системы.
Позиция
Навального по Украине понятна. Он
не собирается возвращать Крым Украине. Лозунги по прекращению войны занимают
второстепенное или третьестепенное значений. То есть российская оппозиция
преимущественно действует в рамках российской имперской парадигмы. Это можно
увидеть по тому же Ходорковскому, который заявил, что он готов воевать на
Северном Кавказе. Причем с кем? Со своими гражданами. Русский народ остается
имперским народом.
Не
подмосковская окраина
Что еще может быть
опасным для Москвы? Очень важно, что акции протеста прошли в разных городах и
даже в селах. Даже в деревне в Архангельской области на митинг вышло 8 человек.
При этом местный полицейский там демонстрантам жал им руку. То, что протесты
захватили огромное количество регионов – такого не было.
Важная проблема РФ в
том, что она неэффективно управляет одновременно и Владивостоком, и Грозным.
Если протесты захватят регионы, то это может иметь колоссальные последствия для
Москвы. Подавить протесты в столице власть сможет, но в регионах – это сложнее.
Это проблема и для оппозиции. Российская политика столицоцентрична, но
реальность другая. Сейчас финансовый кризис, местные элиты не получают былых
доходов, логистические связи между центром и так называемой провинцией
разорваны, билет из Магадана в Москву стоит столько, сколько стоит квартира в
Магадане. Это опасно, Москва может остаться сама или с Московской областью и
Петербургом. В Москве этого не осознает ни власть, ни оппозиция. Все они мыслят
в имперских категориях, но поэтому они и не понимают провинцию.
Низкая
явка портит легитимность Путина
Российская элита
считает, что главная проблема сейчас – апатия населения. Из-за этой апатии
многие люди могут просто не прийти на выборы. Если 70% населения не придут на
выборы, говорить этим людям, что у Путина 80% поддержки нет смысла. Поэтому у
власти задача обеспечить явку, победа будет гарантирована другими методами.
Других вызовов власть не
видит. Провинцию никто не видит и не считывает ее настроение. Российская
экономика довольно устойчива, по крайней мере обвала не будет. В Кремле не видят
серьезных угроз.
Запад не будет
конструировать российскую оппозицию. Потому что Запад не воспринимает серьезно
военную угрозу от России. А те страны, для которых эта угроза реальна —
Украина, страны Балтии и Польша – этим не занимаются. Поэтому Кремль считает,
что его положение достаточно прочно.
