| |||
|
|
дураки, идиоты, опять дураки... кругом провинция Впечатления от больших бюрократических организаций в РФ у меня всегда были плохими. От МГУ, хоть в нём я учился у неплохих людей, но вот само это чувство постоянного соприкосновения с долбанной бюрократией, даже на кафедре… От МИДа – вообще сливай воду, закрывай кран. От БРЭ, где бюрократы от науки превращают в абсурд работу в общем-то умных и хороших специалистов, и в нищенское существование – их жизнь. Теперь я могу себе представить и, чем плоха бюрократия провинциального университета. Так-то бывают иллюзии, что она безобиднее что ли: то её не особо видно, то она слаба и беспомощна, то поддаётся общему настрою деградации провинциального образования и тихо, никому не мешая, что-нибудь приворовывает. Но в тот момент когда в образовании и даже науке начинаются хотя бы минимальные позитивные сдвиги бюрократия поднимает голову и начинает пронзительно, как летучая мышь, сразу в обычном и ультразвуковом диапазонах – пищать. Три года наблюдал я этот писк в университете города... ну ладно, Тюмени. Ну, например. Итоги «великих преобразований». В пятнадцатом году видел на сборищах у ректора некую Таисию П. Не то, чтобы прямо дура дурой, но спортсменка, комсомолка и, в первую очередь, чего изволит начальство. Нормальная стратегия приспособления в местных сообществах, но тут письмецо прилетает – уже проректор (https://www.utmn.ru/o-tyumgu/sotrudnik Или ещё вот письмецо – Сирожа Козлов, заместитель директора института по науке, великой и ужасной. Странный, конечно, пост – зачем в институтах дублировать функции общеуниверовского проректора, который к тому же «распростёр свои крыла» и т.п.? Но ведь придумали, предложили и, что не менее важно – согласился! (Как рассказали потом, долго история не протянулась, то ли нулевой функционал поста одолел иррациональные карьерные поползновения, то ли что-то ещё, тоже не блещущее рациональностью). Я когда К. включено наблюдал, мне всё хотелось ему выдать пионерский отряд, знамя и барабан – очень уж тянуло юношу к примитивным манипуляциям, которые только на пионерах можно обкатывать. К. вообще жертва неумелых родительских экспериментов, по-видимому, и идея заставить кого-нибудь расплачиваться за ошибки воспитания маленьких детей мне кажется довольно отвратительной – но именно это сплошь и рядом происходит в советских по генезису бюрократических организациях. Социальную справедливость, видимо, таким образом восстанавливают. Ещё К. очень не любил старого директора и проректора по науке, но не от несхожести с ним, а в силу как раз конкуренции подобных, видимо. Сравнение с проректором вообще смешное, если вспомнить как к К. толпами валили девки, устанавливать контакт с перспективным женихом, а он с ними всё как с юными пионерками беседовал – с интересом по части власти и манипулирования, а не того, что там девкам интересно обычно. В общем, всё те же российские провинциальные истории, только на новом витке при некотором более высоком уровне понтов и куда более разнузданной теперь бюрократии – реформаторы же. Как тут не стать крайним пессимистом относительно перспектив РФ как социума – бюрократия тут никогда не наестся, никогда не успокоится и не цивилизуется – отбор так давно и так круто работает на совершенно определённый контингент граждан, что её только полностью снести можно откуда-то извне что ли… И показательна во всех этих делах роль местных приличных, т.е. интеллигенции. Воспитал и греческому научил К., например, местный зав.кафедрой с хорошим неместным образованием и приличной академической репутацией (обезьяну, скажем, тоже можно греческому научить, но вот зачем??), а вступил с ним в преступный мезальянс другой воспитанник зав.кафедрой, получивший от этого некоторые более приличные условия для работы (до того были совсем неприличные). И вот вроде всё понятно, люди несут цивилизацию в массы, пытаются не маргинализоваться – для этого надо вступать в какие-то отношения с варварской верхушкой, а тут и совсем умно – собственного бюрократического голема вырастили. Но, например, спасти от расплаты за игрушки, прибитые к полу, какого-нибудь подчинённого, когда К. таки сделает карьеру (а он сделает), сможет только один определённый человек, и если он будет не в настроении, сидеть дома и не отвечать на звонки, дожидаясь, когда отпустит приступ интровертности, то спасать будет абсолютно, совершенно некому. Добавить комментарий: |
||||||||||||||