(no subject)

« previous entry | next entry »
Nov. 27th, 2016 | 10:31 pm

Генри Форд и главные завоевания социализма

6. От каждого по способностям, каждому по труду, или кто не работает, тот не ест


(Пьер Жозеф Прудон, также Конституция СССР 1936 года, принцип социализма)

В 1934, в разгар Великой Депрессии, на прием к Генри Форду пришли корреспонденты. Детройт в то время был унылым местом, полным очередей за супом и праздношатающихся граждан.
Форд в своём стеклянном кабинете пребывал в отличном расположении духа. "Депрессия - совсем неплохая штука" - заявил он. "Пусть они обанкротятся, пусть все потерпят неудачу! Я сделал состояние, не имея ничего вначале, кроме себя и моих собственных идей. Пусть другие люди попробуют то же самое. Если я потеряю все в коллапсе нашей финансовой структуры, я начну опять и выстрою все заново. "

Десятилетем раньше в своей книжке Форд писал о том, что нынешнее поколение американцев живет, окруженное изобилием вещей, о которых иной африканский царек может только мечтать. И большая часть этих вещей не имеет никакого смысла, кроме того, что ими кто-то владеет.

Более того, существующая финансовая система всячески потакает пустопорожнему просаживанию денег в бессмыслицу, плодит потери, и не дает многим людям получить полноценный сервис, то есть удовлетворение своих потребностей. Простейший способ испортить любое предприятие - это пригласить участвовать в нем банкиров, - полагал он.

Генри Форд усматривал потери и бессмыслицу, и в том, как его соперники из Дженерал Моторс доводили свои автомобили до эстетического совершенства и выпускали каждый год что-то новенькое, потакая дурным аппетитам публики. Свои автомобили Форд поначалу украшать запрещал совершенно; каждая часть должна быть строго функциональна и предельно надежна. Устранение всего лишнего, мешающего и тормозящего - вот это настоящее дело.

Финансовый кризис очевидным образом помогал все это лишнее устранить. Все те, кто занимался бессмыслицей, должны обанкротиться. Все те, кто попусту терял время, должны потерять работу и найти новую, полезную. Все логично! Генри Форд и Сын времени не теряли. Известия о начале депрессии они встретили, подняв ставки рабочим до 7 долларов в день. Правда, часть рабочих пришлось уволить, но их наняли на работу в смежные мастерские. Работа в этих мастерских была не такой высокооплачиваемой, и весьма потогонной, но зато главные производства становились все лучше, все совершеннее; фордовские менеджеры научились замедлять и ускорять темп производства в зависимости от потребностей, сохраняя гладкость процесса, - предвосхищая будущую систему организации труда на предприятиях Тойоты.
Американские рабочие однако эти произвольные замедления и ускорения темпа труда встречали крайне неодобрительно и находили, что вся эта оптимизация становится совершенно неудобоваримой.

В обиход вошло название новой болезни - Фордит. Болезнь эта состояла в желудочных коликах, тошноте, неспособности переваривать нормальную человеческую еду (помимо леденцов и шоколадок), язвенной болезни, и наконец - в раке желудка.

Болезнь эта поразила и единственного сына Форда - Эдселя. Первый приступ приключился тогда, когда Эдсель работал со своими инженерами над проектом нового самолета. К нему в кабинет зашел отец. Бегло изучил чертежи.
Сказал,
- Нет, не годится. Не делай.
И ушел. Эдселя скрючило.

Еще одна загвоздка - форды в Америке продавались всё хуже. "Попользовавшись фордом, человек захочет пересесть в автомобиль" - рассуждали конкуренты из Крайслер и Дженерал Моторс, и они оказались правы. Свежевыращенный средний класс не нуждался в оптимальных универсальных средствах передвижения, он нуждался в разнообразных знаках процветания. В 1932 году Форд оказался позади Дженерал Моторс по количеству проданных автомобилей.

Диалоги покупателей с фордовскими дилерами чаще выглядели так (воспроизводится близко к документальной записи):

Деньги есть? - Есть. Женат? - Да. Сколько детей? - Трое. Мебель в доме оплачена? - Само собой! Долгов нет? - В долг денег не берем, в рост не даем! Можешь покупать и ездить на Форде на работу, а также за покупками и на природу.
- Ах, спасибо, мистер, да вот я вспомнил только что, - моя жена ждет четвертого. Так что я пожалуй куплю Бьюик.

Бьюик, производимый Дженерал Моторс, был автомобилем достаточно вместительным для семьи из шести человек, ласкал взгляд и был достаточно престижным, отражая возросшие потребности фордовского среднего класса.

Глядя на падающие цифры внутренних продаж, Форд испытывал видимо то сложное чувство, что испытывает родитель к распущенному отпрыску. Необходимо этого отпрыска привести в чувство. Кризис - идеальное средство для возвращения к рациональной реальности. Не хотите стоять в очереди за супом? Возьмите себя в руки. Попробуйте стать полезными.

Президент США Франклин Делано Рузвельт мыслил совершенно иначе. Позволить всем обанкротиться? Кому всем? Избирателям? А почему бы не попробовать всех спасти и тем самым заслужить и избрание на пост, и место в истории? В 1932 году ФДР пришел к власти, обещая пакет реформ во имя всеобщего спасения. Спасения от чего собственно? Нельзя сказать, что от голода, - голодных смертей почти не было или не было совсем, вопреки советской пропаганде. Напротив, смертность американского пролетариата, потерявшего излишне оптимизированный труд и чересчур калорийное питание, на время упала

обезжиривание пролетариата

- речь шла о спасении от падения уровня жизни и от безысходной тоски, доводящей уволенных рабочих до самоубийства.

Разросшийся из фордовских рабочих средний класс терял привычный ему уровень потребления, теряя тем самым свои атрибуты среднего класса. Привычка к работе на отрегулированном конвейере и к назойливой отеческой опеке со стороны менеджеров лишала людей той инициативной гибкости, которая быал свойственна рабочему два десятилетия тому назад. Рабочий не уходил на ферму и не перебирался на дикий Запад. На механизированных фермах рабочие руки были уже далеко не так нужны, а Запад уже диким не был, а рабочий был уже не был свободным человеком.

Бывший рабочий человек оставался в Детройте в пригородном домике, оплачивать который он уже не мог, и шел в очередь за супом, а в свободное время все чаще размышлял о самоубийстве или пробирался тайком слушать профсоюзных агитаторов самого возмутительного толка.

Генри Форд проблему увидеть отказывался. Каждый его рабочий получал по труду, и сверх того надбавку от доходов предпринимателя. Но проблема была заметна уже в фордовском брюзжании конца 20х. Его образцовый американец, фермер и частный человек, исчезал, замещаясь массовым средним классом, который и становился образцовым представителем американского образа жизни.
Форд, сам того не замечая, непоправимым образом изменил ту среду, из которой вышел он сам, и в которую он предлагал вернуться лишним, неоптимальным и малополезным людям. Люди изменились под стать. Помимо простых безработных появилась вредная порода профсоюзных активистов, которую он особо ненавидел, и демократических политиков, с которыми у него были принципиальные разногласия. Разногласия заключались в том, как и кому полагается заботиться о человеке.

Форд полагал самоочевидным, что большинство людей на Земле, если и способно трудиться физически, то совершенно неприспособлено умственно к достижению того, что можно считать приличным уровнем жизни. Они нуждаются в организации своего труда на более высоком уровне. Какого рода эта организация и кто этим должен заниматься? Форд опять же полагал это самоочевидным.

Но очевидность у каждого человека - своя.
D 1932 году в Детройте состоялся "марш голодных", - бывшие рабочие, а также профессиональные коммунисты пошли к заводам Форда с плакатами "мы хотим работы, а не хлебных крошек", "налоги-богатым, еду - бедным". Марш закончился стычкой с полицией и фордовскими охранниками. Фордистов забросали камнями, те сначала пустили в ход слезоточивый газ, потом открыли огонь на поражение. Со стороны демонстрантов погибло пять человек и 60 ранено, со стороны фордистов - один охранник и 25 полицейских попали в больницу. Суд не нашел в действиях полиции и охраны ничего противозаконного. Общественное мнение однако было поколеблено. Форда впервые назвали ужасным человеком.

В 1933 в Советский Союз приехал Уолтер Рейтер (Walter Philip Reuther), рабочий - эксперт, специалист по изготовлению форм для литья и штамповки. Он был только что уволен с завода Форда, - по его собственному утверждению, за чрезмерное увлечение политикой на рабочем месте, но по записям в фордовских реестрах - просто уволился по собственному желанию. В любом случае Уолтер перебрался на более или менее вольные хлеба и поехал искать счастья в Европе. Для начала он побывал у родственников в Германии, где набирал силу Фюрер, счастья там не нашел, и поехал в Россию.
В России Рейтера, как и всех прочих инспецов, окружили особой заботой пополам с вербовкой. Его водили на рабочие собрания, где совершался привычный для россиянина советский театр с показным голосованием, переходящим в единодушное, горячее и бурное одобрение инициатив Партии и пение революционных гимнов. Для американца это было что-то вроде религиозного откровения. "Я вижу одну из самых отсталых наций, быстро становящуюся самой передовой и научной" - пишет он другу, - "Атмосфера свободы, безопасности, цеховые собрания с их пролетарской индустриальной демократией; все это выгодно контрастирует с тем, что известно нам, как фордовские рабы на жаловании. То, что мы узнали здесь, заставило нас переучиться на новый, более практический лад". Вернувшись в Америку, Уолтер Рейтер нанялся на работу в Дженерал Моторс. Хотя возможно, он уже работал на Дженерал Моторс до того, как поехал в Европу. Время было такое, что конкуренты - автопромышленники постоянно искали индустриальных шпионов в свою пользу, а всякая профсоюзная деятельность полагалась лежащей либо в русле шпионажа, либо в русле вредительства. И небезосновательно.

Уолтер Рейтер стал профсоюзным лидером самого левого толка. Левее в то время были только анархисты-бомбисты, но те были вне закона. Рейтер действовал строго в рамках американских законов. Профсоюз имел всего сотню активистов самого пестрого состава. Но эта сотня взялась представлять интересы ста тысяч детройтских рабочих - то есть всех, кроме фордовских. Фордовские заводы были на то время закрытой территорией, куда вход профсоюзным лидерам был воспрещен.
Организовали кассу взаимопощи, путем добровольно-принудительных отчислений от жалований. Попробовали организовать сидячую забастовку на заводе Дженерал Моторс, с частичным успехом. Попробовали торговаться с менеджментом от имени рабочего коллектива. Начали собираться на частных квартирах и наслаждаться атмосферой пролетарской свободы. Дела шли кое-как, но профсоюзными вожаками заинтересовались детройтские промышленники и начали прощупывать каждого, посредством своих шпионов. Через краткое время профсоюз автомобильных рабочих распался на несколько воюющих групп и фракций, - фракция умеренных прогрессистов была на ножах с фракцией радикалов - коммунистов. Объединяла их ненависть к Форду и его рабочим. Форда называли американским Муссолини, а его рабочих - рабами и подъедалами.

В мае 1937 года коммунистическая фракция Рейтера объединилась с прогрессивной фракцией в лице Ричарда Франкентштейна, рабочего с завода Доджа, отличавшегося особенно крупными размерами и бойцовским нравом, и пошла на штурм фордовских предприятий. Профсоюзные деятели несли листовки "Юнионизм, а не Фордизм". На эстакаде перед воротами фордовских заводов их встретили представители фордовской службы безопасности во главе с примечательным человеком по имени Гарри Беннетт (это не тот Беннетт, которого качали на руках в России).

Можно отметить этот день как начало новой эры, но с другой стороны - шел пятый год рузвельтовских реформ, известных как Новый Договор или Новый Курс (New Deal) -- их можно назвать и Новой Экономической Политикой.

Предприятия Форда были последней крепостью, не поддававшейся этим реформам. Штурм этой крепости и состоялся в мае 1937.
(продолжение следует - служба безопасности, выигранная битва и проигранная война, и далее по объявленному ранее). Вдобавок - о том, как Гитлер был антифашистом.

Link | Leave a comment | Add to Memories


Comments {0}