Михаил Ходорковский Гораздо хуже, что встреча с семьей 2 раза в месяц по часу через двойное стекло. И так уже почти 6 лет, кроме 1 года в лагере (там правила другие). А дети растут — сын женится, дочь поступает в институт, младшие не только пошли в школу без меня, боюсь, ее без меня закончат. Родители уже совсем не молоды…
Зачем это делают? Кому мешало бы нормальное общение с семьей? Нет ответа.
Как нет ответа и на вопрос – что в будущем? Я – «особый случай». Никто, кроме двух людей в стране, не знает, сколько мне осталось до освобождения, и будет ли оно когда-нибудь.
Поэтому я живу так, как будто мне предстоит провести здесь всю жизнь. Читаю, пишу. Очень многие люди на свободе мне помогают быть частью общественной дискуссии, готовить и публиковать статьи, выступления. Оппоненты злятся, мелко мстят, но, в последнее время, работать почти не мешают.
http://khodorkovsky.ru/documents/2009/09/14/12767/