bigimotoff's Journal

Инвалид
Кряхтя и с большим трудом опираясь на корявую, отполированную за долгие годы натруженными руками палку, в битком набитый автобус кое-как влез пожилой весёлый инвалид.
- Ну что, дорогие товарищи? - задорно воскликнул он, - найдутся ли желающие на этом маршруте в час пик уступить место инвалиду?
Немедленно с разных сторон послышались приветственные возгласы:
- Садитесь, дедушка! Мне всё равно выходить на следующей остановке!
- Нет, вот сюда, пожалуйста, здесь место возле окна и сидеть приятно.
- Вот здесь посмотрите! Моё место тоже рядом с окном, но солнце в глаза не светит.
- А с моего места вы увидите все лучшие достопримечательности нашего города!
Лицо инвалида просияло и на морщинистой обветренной щеке сверкнула скупая пенсионерская искорка. Пожилой человек был явно тронут заботливым отношением к себе.
- Спасибо, сыночки. Спасибо. Я, пожалуй, вот тут присяду. Скромненько. Мне ведь всё равно куда ездить. Лишь бы люди хорошие попадались. Вот так, бывало, выйдешь с утра из дому пораньше и ездишь, ездишь целый день - то на одном автобусе, то на другом. А то и на троллейбус пересядешь. И опять едешь. А вечером поздненько уже домой придёшь - а там бабка уже щей наварила. Или котлетку с макаронами. Скушаешь, киселю выпьешь и спать. И хорошо так. И день не зря прожит.
- Так вы куда едете-то, дедуля? - вежливо поинтересовался одутловатый мужчина в дермантиновой замасленной куртке и в чёрной кепке-восьмиклинке.
- Э-ейей, сынок. Кабы было куда. Мне же не куда-то ехать надобно. Мне главное чтоб народу поболе. Бывало, простоишь на остановке минут пятьдесят, уж ноги заболят, а автобусы всё пустые да полупустые. И вот подойдёт полный автобус - это уже моё. Я его за полкилометра чую. Вот в него-то уж залезу, как сейчас, палкой растолкаю да на мягком кресле посижу. Проедусь пару кругов, пока в глазах не зарябит, да на другой автобус. И так весь день. Пока не стемнеет. А только потом уж к бабке, домой. Она уж приготовит что-нибудь у этому времени. А проголодаешься-то к вечеру - хуже чем на заводе!
- Так вы бы уж дома сидели, папаша, - негромко заметила грузная женщина в норковом манто, с большой бородавкой на носу и с полными сумок руками, - чего уж ездить почём зря.
- А ты меня не учи! Мне что дома-то делать? Бабка вон проторчит полдня у телевизора, полдня с подружками на лавке да потом по хозяйству ещё управится. А мне что делать-то? Я вот и иду с утра в народ - на транспорте кататься. На улице-то вы не шибко разговорчивые. Говорить не хотите, слова не вытянешь и на разговор не расположишь. Занятые все. А тут ничего - пообщаться с вами можно. При хорошем настроении - так побалагурить, по-доброму. А когда не в духе - можно и поругаться с кем-нибудь от души. А бывает и поматериться. И палка с собой не зря, огреть могу, ежели в споре не сойдёмся мненьями. Тем и живу, с кем общаться-то теперь?
В автобусе наступило кромешное молчание. Каждый тяжело задумался о чём-то своём. Один лишь инвалид довольно сверкал моложавыми глазами по сторонам и победоносно смотрел на городские пейзажи за окном, оперевшись обеими руками на кургузую палку.
Автобус, преодолев утренние пробки, устало подошёл к остановке и тяжело зашипел открывающимися дверьми.