Sunday, February 21st, 2010

Time	Event
6:39a	Все, что здесь написано – чистая правда, Или красивая сказка, Теперь это уже не имеет значения. Сотня встала лагерем за городской стеной. Ветеранам было естественно повидаться с бывшими сослуживцами, потому особо не скрывались. А в лагере же не было чужих глаз. Вот так, вроде бы и на чужбине, а в лагере, как дома. Повидались с лошадьми и сели у костра поговорить о дальнейших планах. – Что, Тай-мурза, плохие предчувствия? – Да, командир, ты знаешь, я забыл свой страх еще в детстве, когда у меня на глазах вырезали всю родню. Но, тут другой случай. – Говори. – Я чувствую себя добычей, дичью, это удручает. – Такое чувство у всех? – Да. – Вот, что бывает, когда пренебрегаешь простыми средствами, – счел необходимым вмешаться Ика. Аджубей намек понял. И приказал дать всем пару дней отдыха и не в чем себе не отказывать. Такой приказ сразу поднял всем настроение. Такова доля воина, пока есть возможность нужно поспать, поесть, погулять. Завтра может не наступить. Да, сегодня в городе будет весело. Трое ветеранов отправились вместе со всеми в поход по кабакам и притонам. Воины не просто так шлялись по всему городу, по привычке оценивали территорию на предмет ведения боевых действий. Рефлексы в таких делах сильная штука. Лошадей оставили под охраной одного десятка. Другие в городе тоже разбились на десятки, оружие выбрали удобное для городских боев. Ибо сказано, просто так сотню вооруженных и хорошо подготовленных мужчин с собой таскать не станут. Ну и что, что сказано отдыхать, воин всегда на войне или он уже труп. (Comment on this)
6:40a	Все, что здесь написано – чистая правда, Или красивая сказка, Теперь это уже не имеет значения. Так Тем временем над городом собирались тучи, порывистый ветер разгонял по улицам солому и пыль. Вот уже первый гром. В приморских городах грозы особенные, злые. Но эта, судя по всему, намеревалась превзойти все виденные. Потому люди в тавернах старались поскорей напиться. Кое-где уже завязывались первые драки, обычно до ножей не доходило, но сегодня почему-то все стали особенно злыми. В общем, дружный коллектив воинов влился в кутерьму лютого веселья в самый подходящий момент. Городской стражи не было видно нигде. Может этот день особенный и местные жители, зная о том, не совались на улицы? Обстановка накалялась с каждым часом, а долгожданный ливень все не начинался. Гуляки все же еще не решались задирать воинов, для которых такая обстановка была вполне привычной. Лишь Тай-мурза, мучимый дурными предчувствиями, не мог привести в порядок мысли. Сидели за широким столом обычной портовой таверны и пировали, как и все тут. – Эх, не можешь ты без бури, – посокрушался Ика. – А, что плохого, душа поет, скажи спасибо, что еще на море не началось, – с улыбкой ответил Кара. – Сейчас придут. – Пусть начнут первыми. – Пусть. Ветер усилился до предела, еще чуть-чуть и начнет сносить крыши, в прямом и переносном смысле. В ушах звенело от давления. Вдруг двери слетели с петель, и внутрь ворвался ураган, а за ветром пришли они. Глаза, словно горящие угли, татуировки на черных телах светились желтым золотом, у каждого в руках ятаган и кривой кинжал. Они заполнили собой все свободное пространство. Это было ошибкой. В тесных помещениях неудобно пользоваться длинными клинками. Наверное, они из-за ветра плохо соображали. Потому Кара и использовал бурю, она затуманивает мозг врага. И началось. Воины работали ножами быстро и аккуратно, этих не надо было науськивать. Схватка была скоротечной и жестокой. Теперь на улицы, там тоже тесно, потому продолжалась банальная поножовщина. Зря враг решил использовать численное преимущество, ох, зря. Не знают они, что такое лучшая сотня Великого Хана. Точнее не знали, теперь надолго запомнят. Хорошо, точнее сказать, правильно подготовленный воин может без устали сражаться суток трое. Молнии сверкали, как маленькие взорвавшиеся солнца, гром рвал перепонки, потому приходилось кричать, чтобы выравнивать давление. Неистовство бури и битвы опьяняло лучше любого вина. Теперь и Тай-мурза, наконец, успокоился. Вот он враг даже руку не вытянешь. В такой тесноте приходилось сгибать локти и вращаться волчком, изображая маленькую мясорубку. И так по всем улицам. Темнокожие выползали из подвалов, словно крысы при массовом переселении. А дождя все не было. (4 Comments | Comment on this)
6:41a	Все, что здесь написано – чистая правда, Или красивая сказка, Теперь это уже не имеет значения. Так – Сотенна, остановись. Я же говорил, что ничего не выйдет. – Но это не значит, что их нужно оставить в покое. Пусть земля горит у них под ногами, а нам хватит воинов не на одну такую битву. – Ты никогда не застанешь их врасплох, поверь мне, девочка. Я уверен, что и тогда, много лет назад, нам не удалось, потому что они всегда готовы ко всему. – Так не бывает. Они всего лишь люди из плоти и крови. Они пьянствовали всю дорогу и тут разошлись погулять по кабакам. – Пойми, для них это нормальное состояние. И потом, это их земля. Нам нужно было дольше изучать их, но я беспокоился, что мы сольемся с ними и потеряем свою самобытность. Наши старики оказались прозорливее. – Теперь и ты говоришь, как они и называешь это мудростью. – А ты, как и я тогда, считаешь это трусостью? Эх, молодость. Но ничего, отрицательный результат, тоже результат. Мы изучаем их хитрости. Правда, они все никак не закончатся. Но мы тоже умеем ждать. – Дедушка, мне отозвать воинов? – Решать тебе, девочка. Она отозвала темнокожих. И тотчас же хлынул ливень. Воины постояли под струями, чтобы смыть кровь, потом собрали убитых и раненых и отправились в лагерь. Погуляли на славу. Город их надолго запомнит. Ворота крепости сорваны ветром, стражники до сих пор не появились. Улицы просто завалены трупами, кровь текла в канавы ручьями. Ветер прекратился с началом дождя. На душе было пусто. Сотенна мирно спала на подушках, ее дед сидел с закрытыми глазами, вспоминал прошлые битвы. Все повторялось, как в дурном сне. Много крови и нет ни победителей, ни побежденных. Да, он успокоил внучку тем, что так они все же изучают врага, но себе-то он врать не мог. Ничего нового до сих пор не узнали. Ничего. Ну и что, что все больше территорий под контролем, это ничего не меняет в глобальном раскладе сил. Зачем нам эта земля, зачем нам эти рабы. Все это бессмысленно без главного. А до главного все так же далеко. Молодежь каждый раз придумывает хороший и вроде бы беспроигрышный план. Столько сил и времени уходит на его подготовку, а реализация всегда идет не так. От бессилия хочется выть, но нельзя показывать свою слабость. Свои же сожрут с потрохами. И внучке ничего не присоветуешь, приходится делать вид, что с высоты возраста наблюдаешь за играми молодежи. Везде обман и предательство. Никому нельзя верить. А внучку без меня съедят, как когда-то ее родителей. Впрочем, тогда сам настоял на их устранении. Может быть зря? Нет, нельзя сомневаться, так вообще ничего не сделаешь. Снявши голову, по волосам не плачут, так, кажется, любят говорить люди. Ничего, ничего, должен быть выход. Должен быть шанс. Я его увижу и не упущу, я мудрый и очень живучий. (6 Comments | Comment on this)
6:42a	Все, что здесь написано – чистая правда, Или красивая сказка, Теперь это уже не имеет значения. Так Сотенна спала как младенец потому, что видела необычно красивый сон. …В пустынном районе, где очень скудная растительность молодая женщина в грязно-зеленом балахоне шла навстречу своему избраннику. Шла из одного города, он шел из другого, чтобы встретится где-то посередине пути. При выходе из города ее встретила старая женщина. Она увидела амулет, который был на молодой женщине – веревка и черный маленький камешек без огранки, и попросила остановиться. Расспросив о том, откуда на ней амулет, и получив ответ, что он достался ей при рождении и подарен отцом и семьей (а семья большая ремесленная много братьев и сестер, только эта молодая женщина не работала вместе со всеми), как оберег. О том, куда и зачем идет путница, пожилая женщина надела на нее еще один амулет – кожаный бордово-коричнево-черный треугольник на кожаной тесемке. В центре треугольника круг, такой же, кожаный в виде миниатюрного мешочка. От круга в разные стороны лучи, как от солнца. И явно, в нем что-то зашито. Молодая женщина поинтересовалась, что это и что внутри. Пожилая улыбнулась, и ответила, что в пути ее ждут, и она не должна пропустить эту встречу. Это очень важно. – Только встретить? – Только встретить. И женщина отправилась в путь. Естественно, она ждала, того, кто ее встретит. Специально обращалась к путникам, к скотоводам, к земледельцам, ко всем, кто ей встречался на пути. Люди разные: кто-то общался с радостью, кому-то было только до себя самого, но никто ее не игнорировал, и никто не ждал встречи с ней. Что-то странное было во всех этих встречах. Но женщина настолько ждала минуты, когда увидит своего избранника, представляла, что он должен уже идти, точно так же как и она, представляла его дорогу, все, что он видел на пути, что не обращала никакого внимания на странности, ее окружавшие. Она шла и шла, теребя в руках новый талисман. И вот оно – место встречи. Странное дерево с двумя стволами вместо одного. Сухое. Без веток. С одними стволами обрубками. Почему они решили, встретится именно здесь? Возможно, потому что это ровно половина дороги. Ее избранника не было. Она немного опечалилась, но не сомневалась, он идет. И все равно придет, просто опаздывает. В ожидании присела под деревом, что-то вспоминая. Откинулась на землю, провалилась глазами в небо. Яркое солнце ослепило. Стало совсем тепло внутри и как-то нестерпимо сидеть на месте. Поднявшись, непроизвольно обхватила дерево рукой и, сделав несколько движений, обошла вокруг дерева, сделав круг. И наткнулась на человека без возраста. Его дыхание было сбито, а по виду понятно, что он очень спешил. Появление незнакомца женщину не испугало, хотя и было странным, в пустынной равнине она никого не видела ровно несколько секунд назад, ничего не слышала, а тут – он. Поклонившись, сказал, что боялся опоздать, рад, что вовремя. Протянул ей большой золотой диск со странными орнаментами, в центре которого красовался огромный полупрозрачный изумрудно-зеленый камень. К камню, который протянул ей незнакомец, полагалась и цепочка. Носить его можно и как амулет на шее, и как брошь, и как медальон, и как пояс. На вопрос, откуда он появился, незнакомец не ответил. А начал объяснять, что ей нужно идти в тот город, из которого должен был прийти ее избранник, о том, что там она должна подарить людям нечто. Что это очень важно, что от этого зависят жизни многих и что с ее избранником они, возможно, уже никогда не встретятся. Встреча возможна, но только не сейчас. Сейчас главное, чтобы она донесла камень. И тут женщина увидела своего избранника, который был уже совсем рядом. Незнакомец исчез, диск с камнем в ее руке остался. Встретились два человека радостно. Только она почему-то не находила себе покоя. По непонятным для самой себя причинам она решила донести камень до места. Она боялась сказать об этом своему избраннику, а когда решилась, на удивление узнала, что он уже в курсе дел и что он ее отпускает, даже осознавая то, что они больше никогда не встретятся. От него она узнала, что он будет помогать ей, только с другой стороны. Что он тоже, как и она должен уйти и исполнить свою миссию. Они простились с легким сердцем, потому что их сердца любили. Снова появился незнакомец. В воздухе клочьями повисли тучи, незнакомец жезлом, который оказался в его руках прорезал воздух и мужчины ушли. А она, подождав немного пошла своей дорогой. Теперь она уже не понимала, что и зачем делает. Она думала только о нем, она чувствовала только его, хотя и не понимала, где он сейчас находится, только была уверена, что он жив и с ним все в порядке. Придя в город, она обнаружила там странную картину. Несмотря на яркое солнце люди злы и подавлены. Они ждали чего-то страшного, они готовились к чему-то страшному… (Comment on this)
6:43a	Все, что здесь написано – чистая правда, Или красивая сказка, Теперь это уже не имеет значения. Так …Люди готовились к своему последнему дню. По кем-то установленному закону все, от мала до велика, должны уйти. Они должны уйти, потому что не выполнили какую-то миссию. Город бурлил. Все верили и не верили одновременно. Она шла и видела работающих мастеровых, тренирующихся военных, мамаш с детьми, работающие рынки и людей встревожено что-то обсуждающих. Точнее она их не видела. Их видели ее глаза. А она очнулась на огромной разноцветно-грязной рыночной площади. Рядом с какой-то лавкой. На шее висели амулеты и тот, с зеленым камнем придавал такое же ощущение тепла, как если бы она смотрела на солнце. Ее тянуло вверх. Она в столбе из бурлящей энергии, такая же бежала по ее телу. Женщина тиха и спокойна. На площади многолюдно. В центре на большом, в форме плахи в полроста крупного мужчины, камне стоял человек в белом одеянии. В руках свитки и он что-то убедительно рассказывает толпе. Толпа неоднородна. Можно бы сказать, что, в основном, это мужчины нарядно одетые в светлое. Женщин мало, в обсуждении они не участвовали, лица тусклы, почти стерты, они тревожны и подавлены. Стоящий на камне убеждал всех ждать знака. Что спасение придет, что нужно верить. Повествовал, что придет человек с камнем и поможет им. Крикуны же в толпе настаивали на том, что нужно собирать отряды и идти к тем, кто придумал этот закон, к тем, кто безжалостно собирался уничтожить этот народ, к тем, кто сейчас сидел и ждал в отдалении их гибели. Крикуны убеждали драться. Драться, понимая то, что нет шансов. Убеждали поверить, что можно что-то изменить силой, что даже если погибнет большинство, кто-то останется. Время шло, страсти накалялись. А она стояла и не понимала, что если это она, тот, кого все ждут то, что она может для них сделать? Солнце пекло. Знака не было. Стоящий на камне проигрывал тираду за тирадой, у него уже давно не осталось аргументов, он только и мог что твердить: ждите и верьте. Он сам начал терять веру, а толпа давила его и принимала свое решение. Решение идти на бой. Идти убивать. Идти умирать. Женщина решила, что никуда не пойдет, никому ничего не скажет. Стеснялась и боялась, что ничем им не поможет. Вернее, точно знала, что ничего не сделает. Несколько раз собиралась привлечь к себе внимание. Но что-то не складывалось. Она решила, что пусть будет все, как будет. Если никто не обратит внимания на нее, то просто тихо уйдет из города. И, когда толпа собиралась уходить за копьями, когда все отвернулись от камня-плахи, когда судьба была уже почти решена... Лавочник, который все это время стоял рядом, схватив ее за руку, громко крикнул: – Вот она, вот камень, которого мы ждали! – Это девчонка, "вот она", – постепенно подхватила толпа. Лавочник тащил ее к плахе через всю толпу, для чего-то поднимая диск с камнем вверх. Мужчина со свитками в руках, спрыгнул с камня, и радостно заорал: – Вот она! Вот она! Ее поставили рядом с камнем, и воцарилась тишина. Она поняла, что должна говорить и заговорила. Она не выбирала слов, не придумывала их и не вспоминала – говорила из самой себя, так, как будто признавалась в любви. Говорила про солнце, которое помогает. Про гору, через которую нужно пройти. Про ручей, которому нужно поклонится и очистится. И еще много про что. Говорила долго и просто, а когда замолчала, повисла тишина. Кто-то из первых рядов негодующе-недоумевающе крикнул: – И это все? – И это все, что может сказать тот, кого мы так давно ждали? Нас обманули! Толпа помялась, начала расходится и, вдруг, случилось то, чего никто не мог предположить, все в едином порыве, как одержимые бросились к ней. Она не испугалась. Она просто обернулась назад и камень за ее спиной, вдруг, превратился в дерево, в то, рядом с которым должна была произойти встреча с ее избранником. Только, на одном из стволов-обрубков этого дерева, вдруг, появилась новая зеленая ветка. Воздух над деревом рассекся, появился ее избранник, обнял ее и потянул за собой вверх. Она закрыла глаза и заснула у него в руках. А последнее, что увидела, засыпая – их двоих с венцами-обручами на голове, только у него еще был меч, они в середине смерча, а за ними, пытаясь зацепиться, летели все эти люди, которых она только что видела… Заснув там, Сотенна проснулась и растерянно огляделась по сторонам. Дед сидел в той же позе, прикрыв глаза. (Comment on this)

<< Previous Day

2010/02/21 [Calendar]

Next Day >>