Коршун и цапля Как-то вчера из своего широкого окна, из своего подземелья, я наблюдал басню, представленную мне в виде живых движущихся картинок. (Или это была волшебная сказка?) Коршун нападал на белую Цаплю. Над открытым пространством моря Цапля неловко уклонялась от его настойчивой пикировки, Коршун же, промазав раз, тут же поднимался вверх - примерно на высоту второго этажа над Цаплей - и без устали бросался на нее опять и опять. Что-то первичное и натуральное было в этой первобытной настойчивости и ритмической повторяемости, а одновременно неразрешенность и легкая интрига. Саспенс. Вообще-то, Ястреб выглядел уставшим и вялыми и делающим свои экзерсисы как бы из спортивного интереса, как если бы седой старик занимался фитнесом с персональным тренером-птицей. А может альтернативно Цапля была похожа на многодетную Мать с кошелками, уворачивающуюся на остановке трамвая от усталого Пьяницы с авоськой пустых звенящих бутылок. А может это был Самоубийца-Полянский, вновь и вновь выбрасывающийся из окна на парижские камни перед изумленным взором соседей, зевак и полиции. Реальное время всего перформанца длилось не более одной минуты и поэтому у меня было недостаточно исходных данных для распаковки жанра, в котором он был разыгрываем - воспитанный Зритель, однако, любит, чтобы его сенсорная система щекоталась многозначностью сигналов и неопределенностью сюжетного конца - главное, чтобы все было нефальшивым, т.е. настоящим. А что может быть более настоящим, чем реальная охота на одинокую белую, неловкую декадентскую какую-то неадекватную окружающим обстоятельствам Цаплю в темном Лесу - это же дословно вербатим. В любом случае, Цапля была побольше Коршуна в чисто геометрическом аспекте, и было непонятно, что он собирался с ней делать в случае успешного завершения своего маневра. Наверное отпустил бы на волю, как отпускают в здешних местах на волю пойманную рыбу воспитанные Рыбаки. Или, наоборот, невоспитанный Виллан легко перекусил бы ее длинную белую шейку своим хищным стальным клювом - хрусь! После нескольких безуспешных попыток Орла встретиться во времени и пространстве с Аистом (я у аптеки, а я в кино искала вас), оба изрядно выбились из сил, а Цапля нырнула в лес и остановилась на лужайке у моего дома. Орел, как бы обрадовавшись, а может вздохнув с облегчением и подумав - "и чего я так завелся, не знаю" тут же развернулся и исчез в туманном воздухе над синим спокойным морем. Наверное, поспешил в Кострому. А может он увидел Автора, смотрящего на его эскапады через стекло и увидел у него в глазах, как я в замедленном съемке бегу к дубу и выламываю большую ветку, срываю шнурок с своей шеи, делаю лук, достаю последнюю стрелу..., т.е. покидающего свою удобную позицию Наблюдателя и превращающегося в действующее лицо, Князя, структурирующего этот текст согласно своему произволу, извлекающего из него латентные закономерности и возможности, как фокусник зайцев из цилиндра, например, превращение Лебедя в Деву? Цапля, постояв-поменжевавшись, переведя дух, подумав, наверное, про себя - "какой аццкий отжиг, можно же было просто попросить, я б сама дала чего ему нужно" и "госссподи, не надо меня ипать в мозк", грациозно-неловко,
нежно-порнографично оторвалась от земли и, славировав между веток вековых дубов, полетела куда-то в распределеннном направлении, в какое-то абстрактное Иваново. Я же так и остался стоять один на холме на берегу моря, непрестанно обдуваемый атлантическим Нордостом. В наушниках, надетых на мою голову, исполнялась Песня, указанная в графе Musique actuelle, или какая-нибудь другая Песня, нигде не указанная.
Мораль (все-таки это была басня).
Неча на зеркало пенять, коли рожа крива.
Ничто не ново под луною:
Что есть, то было, будет ввек.
И прежде кровь лилась рекою,
И прежде плакал человек...
(дисклэймер: воспитанные Читатели сразу поймут кому принадлежит копирайт хотя бы части этого текста, а невоспитанные пусть идут на нас не читают)
Current Music: Ткачиха