bo_ba's Journal

Новый Йорк
Oщущение невероятного размера характерно для Америки, и может испытываться везде с равной интенсивностью - и в городе и в деревне: я испытал его у берегов и на плато центральной Бразилии, в Боливийских Андах, в Скалистых Горах Колорадо, в пригородах Рио, окраинах Чикаго и на улицах Нью-Йорка. Везде этот размер производит один и тот же мощный эффект; частная сцена может напоминать другие сцены; улицы суть всего лишь улицы, горы есть просто горы, и речки - просто речки. Ощущение незнакомости происходит из того обстоятельства, что соотношение между размером человеческих существ и размером окружающих объектов настолько раздуто, что отменяет возможность общей меры. Позже, когда некто привыкает к Америке, он почти неосознавая совершает эту подгонку, восстанавливающую нормальное соответствие между различными терминами; для этого требуется едва заметное усилие, которое вы вряд ли ощущаете как мысленный щелчек, происходящий в момент касания земли самолетом. Однако конгениальное отсутствие пропорции между двумя мирами пронизывает и искажает наши суждения. Те, кто утверждают, что Нью-Йорк уродлив - просто жертвы иллюзии ощущений. Еще не научившись перемещаться в другой регистр, они продолжают судить о Нью-Йорке как городе и критикуют авеню, парки и монументы. И объективно, конечно, Нью-Йорк - это город, однако, европейская чувствительность видит его в согласии с совершенно другим масштабом, масштабом европейского пейзажа; в то время как американский пейзаж переносит нас в гораздо более обширную систему, для которой у нас нет эквивалента. Красота Нью-Йорка связана не с его существованием города, но с фактом, очевидным сразу, как только мы оставим наши предыдущие представления - переносом города на уровень искусственного пейзажа, в котором принципы урбанизма перестают существовать, в котором единственные значимые ценности - это богатая текстура и качество света, резкость отдаленных силуэтов, вдохновляющие провалы между небоскребами и темные долины, заполненные точками разноцветных автомобилей, которые можно принять за цветы.*
Клод Леви-Стросс. Печальные тропики.

Уезжая из Америки, мы всегда прибываем в аэропорт за много часов, сидим там в баре или кафе, глядя на самолеты, предвкушая расставание с континентом. Когда мы возвращаемся в Америку, мы сидим на чемоданах или в городском кафе, где бы ни застал нас последний момент, как можно дольше, почти всегда опаздываем на самолет, а еще лучше, у нас обнаруживаются просроченными документы, из-за чего нас возвращают из аэропорта обратно. Прибыв, нехотя идя по наклонному переходу в аэропорте Кеннеди, через таможню, наше тело пытается скорее проскочить эту самую трансгрессивную фазу нежелаемого возвращения, в которой душа еще остается среди каналов Венеции, или на центральной площади Вероны, под зонтом, где идет теплый летний дождь и Роберта говорит: "Когда я стою на площади итальянского города, я понимаю, что он построен соразмерно со мной, и от этого в конце концов ко мне всегда приходит вдохновение и ощущение гармонии с окружающим миром и тобой".

( + )
*ту же разницу мы замечаем, сравнивая салаты, которые нам подают в Европе и Америках.