В сентябре 1857 г. директор пражской полиции Антон Пауманн получил информацию, что в городе Двор Кралове при большом скоплении народа был открыт памятник мифическому певцу Забою. Во время церемонии открытия на девяти языках зачитывались отрывки из эпической "Рукописи краловедворской". Мероприятие было посвящено 40-летию обнаружения этого произведения ; присутсвовал и его первооткрыватель Вацлав Ганка, библиотекарь Национального музея.

Полицмейстер Пауманн знал следующее :

  1. С "Рукописью" тесно связан другой эпос - "Либушин суд". Нашлись они почти одновременно, в 1817-1818 гг.

  2. Уже сорок лет оба манускрипта являются знаменем чешского национализма.

  3. Несмотря на антинемецкую направленность, их изучают в школах.

  4. Бедржих Сметана написал по их мотивам оперу "Либушин суд".

  5. Многие другие документы, введённые в оборот Ганкой и его сотрудниками, являются очевидными подделками.

  6. Сразу после появления эпосов Йoзеф Добровский, "отец славистики", человек безупречной научной репутации, отказался признать их подлинность, за что был объявлен немцем и подвергнут остракизму со стороны соратников по национальному движению.

  7. Выросло новое поколение исследователей, относящихся к "Рукописи" и "Суду" с большим скептицизмом.

  Проанализировав ситуацию, Пауманн разработал план действий и привёл его в исполнение.
  
  В октябре 1858 г. в одной либеральной пражской газете, редактировавшейся Давидом Кухом, появилась серия из пяти анонимных статей. Неизвестный автор ставил под сомнение обстоятельства находки эпосов и, опираясь на позицию Добровского и других учёных, призывал подвергнуть рукописи экспертизе. Незадолго перед этим специальная музейная комиссия официально признала фальсификатами некоторые другие находки Ганки, а венский цензор публично назвал его лжецом. Пауманн предполагал, что последует лавина разоблачительных публикаций, которая элиминирует эпосы. Он просчитался.

  Реакция оказалась противоположной. Чешская интеллектуальная элита во главе с Франтишеком Палацким обрушилась на редактора Куха и анонимного автора статей с разгромной критикой, предпринятой с вненаучных позиций, вплоть до обвинений в "нечистом духе". Между тем произошло событие, которого ни Пауманн, ни Кух предвидеть не могли. Австрийская армия потерпела поражение в Италии, Империя потеряла Ломбардию и пошатнулась. Оппозиция подняла голову. Вацлав Ганка подал на Давида Куха в суд по обвинению в клевете.

На сюрреалистическом процессе, проходившем в Праге в августе 1859 г., вереница свидетелей, лиц светских и духовных, под присягой подтвердила обстоятельства обнаружения обеих рукописей. А один старенький почтальон поклялся, что ещё году в 1803-м или 1804-м, точно он не помнил, ему ребёнком довелось держать в руках "Рукопись" в подвале краловедворского костёла...

  Суд приговорил Давида Куха к двум месяцам тюрьмы с постными днями и уплате денежного штрафа. Кух попытался подать апелляцию в суд высшей инстанции - приговор был подтверждён. Только личное вмешательство австрийского министра юстиции спасло редактора от темницы. Вацлав Ганка торжествовал до конца своих дней.

                                                                                   *    *    *    *    *

  Вопрос о подлинности вышеозначенных рукописей поднимался ещё не раз и был окончательно решён в идеологической битве в 1885 г. На этот раз против эпосов выступила группа чешских профессоров, включавшая Т.Г. Масарика. 33 года спустя он станет "отцом нации" и первым президентом Чехословакии, а тогда, в 1885-м, одна патриотическая газета назвала Масарика и его соратников "изменниками Родины, глупцами, шутами, наёмниками", которые "подрыли наше общество, лишили его корней, изуродовали нашу историю, обeсценили культуру и отравили всё, что осталось от славного давнего прошлого".

  Однако на этот раз научные аргументы оказались сильнее. Масарик победил. К концу XIX века между серьёзными учёными сторонников подлинности эпосов не осталось (между несерьёзными они есть до сих пор).

  "Рукопись краловедворскую" и "Либушин суд" (известный также под названием "Рукопись зеленогорская") называют подделками гениальными. Уровень их исполнения необычайно высок. Экспертиза их затруднялась тем, что они представляют собой палимпсесты, то есть книги, написанные на действительно старых пергаментах, предположительно XIII века, с которых был соскоблен и вытравлен уксусной кислотой первоначальный текст. Причина же их создания проста донельзя. У чехов не было эпоса. Мир европейской эпики был заселён Беовульфом и Роландом, Нибелунгами и полком Игоря, а чешские представители отсутствовали. С точки зрения романтиков-националистов это была несправедливость. Они её исправили.

  Вацлав Ганка умер в 1861 г., через два года после того, как его гражданская и научная честь была восстановлена судом. Он удостоился помпезных похорон, почти как национальный герой. В одной публикации 2001 г. о нём сказано : "обманывал, чтобы вдохновлять". В 1913 г. в Праге в возрасте 90 лет скончался Антонин Цайдлер, тихий одинокий человек, работавший директором университетской библиотеки. После его смерти была обнародована сенсация - Цайдлер был автором анонимных статей 1858 года. Его имя мало кому известно. В  упомянутой публикации о Цайдлере говорится : "писал правду, чтобы вредить". Судя по тону, правды ему не простили.