borko's Journal

Садовый ринг

Теперь принято вспоминать манифестации 4 февраля 90-го: "20 лет, символично, повторим великое шествие и т.п."

Меж тем я хорошо помню, каким количеством запугиваний, манипуляций и провокаций со стороны Кремля сопровождались те грандиозные митинги. Причем противодействие усиливалось с нарастанием протестного движения. Если 4 февраля все прошло спокойно и по обоюдному согласию, то следующее шествие 25 февраля уже было запрещено, многие улицы перегорожены милицией и грузовиками с песком, а пресса распространяла заявления о готовящихся провокациях и письма тогдашних "охранителей", обличающих оппозицию. И все же народ вышел на Садовое, митинг состоялся.

Сегодня странно слышать слово "запрещено" в отношении той стихии, которая, казалось бы, могла снести что угодно и не нуждалась в подчинении кому-либо. Тем не менее митинги согласовывались. Еще не было нынешних законов, но официальные и не очень разрешения и договоренности существовали, переговоры велись, а в оргкомитетах происходило очень знакомое и сегодня:

"Другой Лев - Шемаев, доверенное лицо Ельцина с 1989-го, - снял ботинки, влез на стол, и стал во весь свой нетихий голос нести Льва Пономарева по всем имеющимся кочкам.

Лев Александрович вспоминает, как Лев Сергеевич орал, что-де с этими провокаторами (непечатное слово), которые ходят на Старую площадь "советоваться", или еще куда похуже (непечатное слово), на одном правовом поле находиться невозможно, и что, короче, надо прорываться в центр: нас-де много, мы-де прорвемся...

Шутки шутками, но решение: согласиться, не прорываться на Манежную, а проводить шествие и митинг на Садовом кольце - было принято большинством в три голоса." (Александр Черкасов,"Камень на распутье")( Читать и смотреть дальше )</p>