Отсюда: Они выбрали Россию: Истории из жизни иностранцев в РФ

Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть "немцем"!

Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра — это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: "Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын — не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого — разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии." Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.

Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится — он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России — дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна — мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.

Покупка производилась со знанием дела, с обсуждением оружия и даже его примеркой. Я чувствовала себя главарём банды. В конце концов мы купили какой-то пистолет (мальчики его называли, но я забыла) и автомат, в точности такой, какими пользовались наши, немецкие солдаты в последнюю Мировую войну. Теперь мой сын был вооружён и мог принимать участие в боевых действиях.

Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов — как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть "русским", из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида — его тут же записали в "немцы". В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел.

Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: "Почему не хочешь, ты же немец!" "Но я не такой немец!" — вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там — правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: "таким" немцем он быть наотрез отказывался.

Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс — видимо, дословно: "Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!"
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.

Макс, 13 лет, немец. Кража со взломом из соседского погреба (не первая кража со взломом на его счету, но первая — в России)

Пришедший к нам участковый был очень вежлив. Это вообще общее место у русских — к иностранцам из Европы они относятся робко-вежливо-настороженно, очень много нужно времени, чтобы тебя признали "своим". Но вещи, которые он говорил, нас напугали. Оказывается, Макс совершил УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ — КРАЖУ СО ВЗЛОМОМ! И нам повезло, что ему ещё нет 14 лет, иначе мог бы рассматриваться вопрос о сроке реального заключения до пяти лет! То есть, от преступления по полной ответственности его отделяли те три дня, которые оставались до его дня рождения! Мы не верили своим ушам. Оказывается, в России с 14 лет можно по-настоящему сесть в тюрьму! Мы пожалели, что приехали. На наши робкие расспросы — мол, как же так, почему ребёнок должен отвечать с такого возраста — участковый удивился, мы просто не поняли друг друга. Мы привыкли, что в Германии ребёнок находится в сверхприоритетном положении, максимум, что грозило бы Максу за такое на старой родине — профилактическая беседа. Впрочем, участковый сказал, что всё-таки едва ли суд назначил бы нашему сыну даже после 14 лет настоящий тюремный срок; это очень редко делают с первого раза за преступления, не связанные с покушением на безопасность личности. Ещё нам повезло, что соседи не написали заявления (в России это играет большую роль — без заявления пострадавшей стороны не рассматривают и более серьёзные преступления), и нам не придётся даже платить штраф. Нас это тоже удивило — сочетание такого жестокого закона и такой странной позиции людей, не желающих им пользоваться. Помявшись перед самым уходом, участковый спросил, склонен ли Макс вообще к асоциальному поведению. Пришлось признать, что склонен, более того — ему не нравится в России, но связано это, конечно с периодом взросления и должно пройти с возрастом. На что участковый заметил, что мальчишку надо было выдрать после первой же его выходки, и дело с концом, а не ждать, пока он вырастет в вора. И ушёл.

Нас это пожелание из уст стража порядка тоже поразило. Мы, честно говоря, и не думали в тот момент, как близки к исполнению пожеланий офицера.

Сразу после его ухода муж поговорил с Максом и потребовал от него пойти к соседям, извиниться и предложить отработать ущерб. Начался грандиозный скандал — Макс наотрез отказывался так поступать. Дальнейшее описывать я не буду — после очередного очень грубого выпада в наш адрес сына муж сделал именно так, как советовал участковый. Сейчас я осознаю, что это выглядело и было более смешно, чем на самом деле сурово, но тогда это поразило меня и потрясло Макса. Когда муж его отпустил — сам потрясённый тем, что сделал — наш сын убежал в комнату. Видимо, это был катарсис — до него вдруг дошло, что отец намного сильнее физически, что ему некуда и некому пожаловаться на "родительское насилие", что от него ТРЕБУЕТСЯ возместить ущерб самому, что он находился в шаге от настоящих суда и тюрьмы. В комнате он плакал, не напоказ, а по-настоящему. Мы сидели в гостиной, как две статуи, ощущая себя настоящими преступниками, более того — нарушителями табу. Мы ждали требовательного стука в дверь. В наших головах роились ужасные мысли — о том, что сын перестанет нам доверять, что он совершит самоубийство, что мы нанесли ему тяжкую психическую травму — в общем, множество тех слов и формул, которые мы заучили на психотренингах ещё до рождения Макса.

К ужину Макс не вышел и крикнул всё ещё со слезами, что будет есть в своей комнате. К моему удивлению и ужасу муж ответил, что в этом случае ужина Макс не получит, а если он не будет сидеть за столом через минуту, то не получит и завтрака.

Макс вышел через полминуты. Я таким его ещё никогда не видела. Впрочем, мужа я тоже не видела таким — он отправил Макса умываться и приказал, когда тот вернулся, попросить сперва прощенья, а потом разрешения сесть за стол. Я была поражена — Макс делал всё это, угрюмо, не поднимая на нас глаз. Перед тем, как начать есть, муж сказал: "Послушай, сынок. Русские воспитывают своих детей именно так, и я буду тебя воспитывать так. Глупости кончились. Я не хочу, чтобы ты попал за решётку, думаю — ты тоже этого не хочешь, и ты слышал, что сказал офицер. Но я не хочу ещё и того, чтобы ты вырос бесчувственным бездельником. И вот тут мне плевать на твоё мнение. Завтра ты пойдёшь к соседям с извинениями и будешь работать там и так, где и как они скажут. Пока не отработаешь сумму, которой ты их лишил. Ты понял меня?"

Макс несколько секунд молчал. Потом поднял глаза и ответил негромко, но отчётливо: "Да, пап."…

…Вы не поверите, но у нас не просто более не было нужды в таких диких сценах, как разыгравшаяся в гостиной после ухода участкового — нашего сына словно бы подменили. Первое время я даже боялась этой перемены. Мне казалось, что Макс затаил обиду. И только через месяц с лишним я поняла, что ничего подобного нет. И ещё я поняла гораздо более важную вещь. В нашем доме и за наш счёт много лет жил маленький (и уже не очень маленький) деспот и бездельник, который вовсе нам не доверял и не смотрел на нас, как на друзей, в чём нас убеждали те, по чьим методикам мы его "воспитывали" — он нас втайне презирал и нами умело пользовался. И виноваты в этом были именно мы — виноваты в том, что вели себя с ним так, как нам внушили "авторитетные специалисты". С другой стороны — был ли в Германии у нас выбор? Нет, не было, честно говорю я себе. Там на страже нашего страха и детского эгоизма Макса стоял нелепый закон. Здесь выбор — есть. Мы его сделали, и он оказался верным. Мы счастливы, а главное — на самом деле счастлив Макс. У него появились родители. А у меня и мужа — сын. А у нас — СЕМЬЯ.
 

Микко, 10 лет, финн. Настучал на одноклассников

Его вчетвером избили одноклассники. Как мы поняли — избили не очень сильно, сбили с ног и настукали рюкзаками. Причиной было то, что Микко наткнулся на двоих из них, курящих за школой в саду. Ему тоже предложили курить, он отказался и тут же сообщил об этом учительнице. Она наказала маленьких курильщиков, отобрав у них сигареты и заставив мыть полы в классе (что нас само по себе поразило в этой истории). Микко она не назвала, но догадаться о том, кто рассказал про них, было легко.

Он был в полном расстройстве и не столько даже переживал побои, сколько недоумевал — разве о таких вещах не надо докладывать учительнице?! Пришлось объяснить ему, что у русских детей не принято так делать, напротив — принято молчать о таких вещах, даже если напрямую спросят взрослые. Мы были злы и на себя — мы не объяснили этого сыну. Я предложила мужу рассказать учительнице или поговорить с родителями тех, кто участвовал в нападении на Микко, однако, обсудив этот вопрос, мы отказались от таких действий. Между тем наш сын не находил себе места. "Но тогда получается, что теперь меня будут презирать?!" — спросил он. Он был в ужасе. Он был похож на человека, попавшего к инопланетянам и обнаружившего, что ничего не знает об их законах. А мы ничего не могли ему посоветовать, потому что ничто из предыдущего опыта нам не подсказывало, как тут быть. Меня лично злила здесь какая-то русская двойная мораль — разве можно учить детей говорить правду и тут же приучать, что говорить правду нельзя?! Но в то же время мучили меня и какие-то сомнения — что-то мне подсказывало: не всё так просто, хотя сформулировать это я не могла. Муж между тем думал — лицо у него было угрюмое. Вдруг он взял Микко за локти, поставил перед собой и сказал ему, сделав мне жест, чтобы я не вмешивалась: "Завтра просто скажи тем ребятам, что ты не хотел доносить, ты не знал, что нельзя и ты просишь прощенья. Они станут над тобой смеяться. И тогда ты ударишь того, кто засмеётся первым." "Но папа, они меня по-настоящему изобьют!" — захныкал Микко. "Я знаю. Ты будешь отбиваться и тебя изобьют, потому что их много. Но ты сильный, и ты тоже успеешь ударить не раз. А потом, на следующий день, ты снова повторишь то же самое и, если кто-то засмеётся, ты снова его ударишь." "Но папаааа!" — Микко почти взвыл, однако отец его оборвал: "Ты сделаешь так, как я сказал, понял?!" И сын кивнул, хотя на глазах у него были слёзы. Отец ещё добавил: "Я узнаю специально, был разговор или нет."

На следующий день Микко побили. Довольно сильно. Я не находила себе места. Муж тоже мучился, я это видела. Но к нашему изумлению и радости Микко, через день драки не было. Он прибежал домой очень весёлый и взахлёб рассказал, что он сделал так, как велел отец, и никто не стал смеяться, только кто-то буркнул: "Да хватит, слышали уже все…" Самое странное на мой взгляд, что с этого момента класс принял нашего сына совершенно за своего, и никто не напоминал ему о том конфликте.
 

Зорко, 13 лет, серб. О беспечности русских

Сама страна Зорко очень понравилась. Дело в том, что он не помнит, как бывает, когда нет войны, взрывов, террористов и прочего. Он родился как раз во время Отечественной Войны 99-го и фактически всю жизнь прожил за колючей проволокой в анклаве, а у меня над кроватью висел автомат. Два ружья с картечью лежали на шкафу у внешнего окна. Пока мы не оформили тут два ружья, Зорко был в постоянном беспокойстве. Ещё его настораживало, что окна комнаты выходят на лес. В общем, попасть в мире, где никто не стреляет иначе как в лесу на охоте, для него было настоящим откровением. Старшая наша девочка и младший брат Зорко всё приняли намного быстрей и спокойней в силу своего возраста.

Но больше всего моего сына поразило и ужаснуло то, что русские дети невероятно беспечны. Они готовы дружить с кем угодно, как говорят русские взрослые "лишь бы человек был хороший". Зорко быстро с ними сошёлся, и то, что он перестал жить в постоянном ожидании войны — в основном их заслуга. Но нож с собой он носить так и не перестал, и ещё с его лёгкой руки почти все мальчики из его класса стали носить с собой какие-то ножи. Просто потому, что мальчишки хуже обезьян, подражание у них в крови.

Так вот о беспечности. В школе учатся несколько мусульман из разных народов. Русские дети с ними дружат. Зорко с первого же дня поставил границу между собой и "муслиманцы" — он их не замечает, если те достаточно далеко, если оказываются рядом — третирует, отталкивает, чтобы куда-то пройти, резко и ясно угрожает побоями даже в ответ на обычный взгляд, говоря, что на серба и "правосълавца" в России они не имеют права поднимать глаза. У русских детей подобное поведение вызвало изумление, у нас даже были некоторые, небольшие, правда, проблемы со школьным начальством. Сами эти мусульмане вполне мирные, я бы даже сказал — вежливые люди. Я говорил с сыном, но он ответил мне, что я хочу обмануть сам себя и что я сам ему рассказывал, что на Косове они тоже были сначала вежливые и мирные, пока их было мало. Русским мальчикам он тоже про это рассказывал много раз и всё время повторяет, что они слишком добрые и слишком беспечные. Ему тут очень нравится, он буквально оттаял, но при этом мой сын убеждён, что нас и здесь ждёт война. И, похоже, готовится воевать всерьёз.
 

Энн, 16 лет и Билл, 12 лет, американцы. Что такое работа?

Предложения поработать бэбиситтером вызывали у людей либо недоумение, либо смех. Энн была крайне расстроена и очень удивилась, когда я пояснил ей, заинтересовавшись проблемой, что у русских не принято нанимать людей для наблюдения за детьми старше 7-10 лет — они сами играют, сами гуляют и вообще вне школы или каких-то кружков и секций предоставлены самим себе. А за детьми младшего возраста чаще всего наблюдают бабушки, иногда — матери, и только для совсем малышей состоятельные семьи нанимают иногда нянь, но это бывают не девочки-старшеклассницы, а женщины с солидным опытом, зарабатывающие этим на жизнь.

Так моя дочь осталась без заработка. Ужасная потеря. Страшные русские обычаи.

Через короткое время удар был нанесён и Биллу. Русские очень странный народ, они не стригут свои газоны и не нанимают детей на развозку почты… Работа, которую нашёл Билл, оказалась "работой на плантации" — за пятьсот рублей он полдня вскапывал ручной лопатой здоровенный огород у какой-то милой старушки. То, во что он превратил свои руки, напоминало отбивные с кровью. Впрочем, в отличие от Энн, сынок отнёсся к этому скорей с юмором и уже вполне серьёзно заметил, что это может стать неплохим бизнесом, когда руки попривыкнут, надо только развесить объявления, желательно цветные. Энн он предложил войти в долю с прополкой — опять же ручным выдёргиваньем сорняков — и они тут же поругались.
 

Чарли и Чарлин, 9 лет, американцы. Особенности русского мироощущения в сельской местности.

У русских есть две неприятные особенности. Первая — что в разговоре они норовят схватить тебя за локоть или плечо. Вторая — они невероятно много пьют. Нет, я знаю, что на самом деле многие народы на Земле пьют больше русских. Но русские пьют очень открыто и даже с каким-то удовольствием.

Тем не менее, эти недостатки вроде бы искупались замечательной местностью, в которой мы поселились. Это была просто-напросто сказка. Правда, сам населённый пункт напоминал населённый пункт из фильма-катастрофы. Муж сказал, что здесь так почти везде и что на это не стоит обращать внимания — люди тут хорошие.

Я не очень поверила. А наши близнецы были, как мне казалось, немного напуганы происходящим.

Окончательно повергло меня в ужас то, что в первый же учебный день, когда я как раз собиралась подъехать за близнецами на нашей машине (до школы было около мили), их уже привёз прямо к дому какой-то не совсем трезвый мужик на жутком полуржавом джипе, похожем на старые форды. Передо мной он долго и многословно извинялся за что-то, ссылался на какие-то праздники, рассыпался в похвалах моим детям, передал от кого-то привет и уехал. Я обрушилась на моих невинных ангелочков, бурно и весело обсуждавших первый день учёбы, со строгими вопросами: разве мало я им говорила, чтобы они НИКОГДА НЕ СМЕЛИ ДАЖЕ БЛИЗКО ПОДХОДИТЬ К ЧУЖИМ ЛЮДЯМ?! Как они могли сесть в машину к этому человеку?!

В ответ я услышала, что это не чужой человек, а заведующий школьным хозяйством, у которого золотые руки и которого все очень любят, и у которого жена работает поваром в школьной столовой. Я обмерла от ужаса. Я отдала своих детей в притон!!! А так всё мило казалось с первого взгляда… У меня в голове крутились многочисленные истории из прессы о царящих в русской глубинке диких нравах…

…Не стану далее вас интриговать. Жизнь здесь оказалась на самом деле замечательной, и особенно замечательной для наших детей. Хотя боюсь, что я получила немало седых волос из-за их поведения. Мне невероятно трудно было привыкнуть к самой мысли, что девятилетние (и десяти-, и так далее позже) мои дети по здешним обычаям считаются во-первых более чем самостоятельными. Они уходят гулять со здешними ребятишками на пять, восемь, десять часов — за две, три, пять миль, в лес или на жуткий совершенно дикий пруд. Что в школу и из школы тут все ходят пешком, и они тоже вскоре начали поступать так же — я уже просто не упоминаю. А во-вторых, тут дети во многом считаются общими. Они могут, например, зайти всей компанией к кому-нибудь в гости и тут же пообедать — не выпить чего-нибудь и съесть пару печений, а именно плотно пообедать, чисто по-русски. Кроме того, фактически каждая женщина, в поле зрения которой они попадают, тут же берёт на себя ответственность за чужих детей как-то совершенно автоматически; я, например, научилась так поступать только на третий год нашего тут пребывания.

С ДЕТЬМИ ЗДЕСЬ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СЛУЧАЕТСЯ. Я имею в виду — им не грозит никакая опасность от людей. Ни от каких. В больших городах, насколько мне известно, ситуация больше похожа на американскую, но здесь это так и именно так. Конечно, дети сами могут нанести себе немалый вред, и я первое время пыталась это как-то контролировать, но это оказалось просто невозможно. Меня сперва поражало, насколько бездушны наши соседи, которые на вопрос о том, где их ребёнок, отвечали совершенно спокойно "бегает где-то, к обеду прискачет!" Господи, в Америке это — подсудное дело, такое отношение! Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что эти женщины намного мудрее меня, а их дети куда приспособленней к жизни, чем мои — по крайней мере, какими они были в начале.

Мы, американцы, гордимся своими навыками, умениями и практичностью. Но, пожив здесь, я поняла с печалью, что это — сладкий самообман. Может быть — когда-то было так. Сейчас мы — и особенно наши дети — рабы комфортабельной клетки, в прутья которой пропущен ток, совершенно не допускающий нормального, свободного развития человека в нашем обществе. Если русских каким-то образом отучить пить — они легко и без единого выстрела покорят весь современный мир. Это я заявляю ответственно.
 

Адольф Брейвик, 35 лет, швед. Отец троих детей.

То, что русские, взрослые, могут ссориться и скандалить, что под горячую руку может вздуть жену, а жена отхлестать полотенцем ребёнка — НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА И ДРУГ БЕЗ ДРУГА ИМ ПЛОХО — в голову человека, переделанного под принятые в наших родных краях стандарты, просто не укладывается. Я не скажу, что я это одобряю, такое поведение многих русских. Я не считаю, что бить жену и физически наказывать детей — это верный путь, и сам я так никогда не делал и не стану делать. Но я просто призываю понять: семья здесь — это не просто слово. Из русских детских домов дети убегают к родителям. Из наших лукаво названных "замещающих семей" — практически никогда. Наши дети до такой степени привыкли, что у них в сущности нет родителей, что они спокойно подчиняются всему, что делает с ними любой взрослый человек. Они не способны ни на бунт, ни на побег, ни на сопротивление, даже когда дело идёт об их жизни или здоровье — они приучены к тому, что являются собственностью не семьи, а ВСЕХ СРАЗУ.

Русские дети — бегут. Бегут нередко в ужасающие бытовые условия. При этом в детских домах России вовсе не так страшно, как мы привыкли представлять. Регулярная и обильная еда, компьютеры, развлечения, уход и присмотр. Тем не менее побеги "домой" очень и очень часты и встречают полное понимание даже среди тех, кто по долгу службы возвращает детей обратно в детский дом. "А чего вы хотите? — говорят они совершено непредставимые для нашего полицейского или работника опеки слова. — Там же ДОМ." А ведь надо учесть, что в России нет и близко того антисемейного произвола, который царит у нас. Чтобы русского ребёнка отобрали в детский дом — в его родной семье на самом деле должно быть УЖАСНО, поверьте мне.

Нам трудно понять, что, в общем-то, ребёнок, которого нередко бьёт отец, но при этом берёт его с собой на рыбалку и учит владеть инструментами и возиться с машиной или мотоциклом — может быть гораздо счастливей и на самом деле гораздо счастливей, чем ребёнок, которого отец и пальцем не тронул, но с которым он видится пятнадцать минут в день за завтраком и ужином. Это прозвучит крамольно для современного западного человека, но это правда, поверьте моему опыту жителя двух парадоксально разных стран. Мы так постарались по чьей-то недоброй указке создать "безопасный мир" для своих детей, что уничтожили в себе и в них всё человеческое. Только в России я действительно понял, с ужасом понял, что все те слова, которыми оперируют на моей старой родине, разрушая семьи — на самом деле являются смесью несусветной глупости, порождённой больным рассудком и самого отвратительного цинизма, порождённого жаждой поощрений и страхом потерять своё место в органах опеки. Говоря о "защите детей", чиновники в Швеции — и не только в Швеции — разрушают их души. Разрушают бесстыдно и безумно. Там я не мог сказать этого открыто. Здесь — говорю: моя несчастная родина тяжко больна отвлечёнными, умозрительными "правами детей", ради соблюдения которых убиваются счастливые семьи и калечатся живые дети.

Дом, отец, мать — для русского это вовсе не просто слова-понятия. Это слова-символы, почти сакральные заклинания.

Поразительно, что у нас такого — нет. Мы не ощущаем связи с местом, в котором живём, даже очень комфортабельным местом. Мы не ощущаем связи с нашими детьми, им не нужна связь с нами. И, по-моему, всё это было отобрано у нас специально. Вот — одна из причин, по которой я сюда приехал. В России я могу ощущать себя отцом и мужем, моя жена — матерью и женой, наши дети — любимыми детьми. Мы люди, свободные люди, а не наёмные служащие госкорпорации с ограниченной ответственностью "Семья". И это очень приятно. Это комфортно чисто психологически. До такой степени, что искупает целую кучу недостатков и нелепостей жизни здесь.

Честное слово, я верю, что у нас в доме живёт домовой, оставшийся от прежних хозяев. Русский домовой, добрый. И наши дети верят в это.

• Ювенальная юстиция, это система законов. И аппарат для их выполнения. (Хороши они, справедливы ли  или нет - другой вопрос).
• Коррупция - это нарушение законов ради выгоды коррупционеров.
• Бюрократизм - это, как сказал Ленин, нечто формально правильное и следование закону конкретными чиновниками, а по сути издевательство. Применяемое чиновником, чтобы отлынить от работы и ответственности.
• Ну а что такое склочность и злопамятность чиновников, особенно чиновниц, пояснять не надо. Путать личные качества чиновницы с законом, это примерно то же самое, что считать скандал, который закатила вам ваша жена, проявлением феминизма.

Я вот тоже сейчас сужусь за усыновление приёмных детей. Оппонентами мне выступают органы опеки. У которых свои планы на моих приёмных детей. Казалось, кому как не мне кричать об ужасах ювенальной юстиции.?

Однако, я не вижу никакой ювенальной юстиции как системы.

Вижу конкретных тёток, которые хотят что-то для себя получить.

Типа: Если ваша жена учинила вам скандал, что вы видите перед собой: ярчайшее : проявление феминизма как системы или просто разгневанную бабу?

Вот и я также.

Вот тут одна авторитетная в определённых кругах тётка сравнила крики про ЮЮ с реальностью и ничего не нашла. (В смысле соответствия криков про ЮЮ реальности).

ювенальная юстиция:

• 4 Окт, 2012 at 4:51 PM

Знаете ли случаи, когда ребенка пытались отнять у совершенно нормальной семьи?

ab_2 wrote:

5 Окт, 2012 01:12 (местное)

Лично нет, а в ЖЖ, вроде бы, вот - http://rufinik.livejournal.com/tag/Война%20с%20Англией

elena_tokareva2 wrote:

5 Окт, 2012 05:52 (местное)

Я прочитала ее дневник. Ничего не понятно. Какой анонимный сигнал? Может, соседям не понравилось, что у нее ремонт? И, вместо того, чтобы поругаться, они тихо накапали в социальные службы?

darina_577 wrote:

5 Окт, 2012 07:00 (местное)

Так у нее не отнимали ребенка.

elena_tokareva2 wrote:

5 Окт, 2012 08:42 (местное)

Но хотели.

vybralimya wrote:

5 Окт, 2012 01:32 (местное)

Лично - нет. Зато противоположные ситуации (НЕнормальная семья - и никаких ювеналов) лично видел не раз.

lada_glybina wrote:

5 Окт, 2012 01:34 (местное)

Я не знаю. Зато до сих пор перед глазами стоит девочка восьми лет, которая жила в одной квартире с отчимом, только что вышедшим с зоны. Девочка ночью выбежала голая из дома, и ее подобрал наряд милиции. Говорила дядям-милиционерам, что отчим хотел ее изнасиловать. Я про это текст писала. Девочке ни фига не поверили. Я с ней говорила час. Я поверила. Дала ей монетку из Арабских Эмиратов. Сказала, вот в этой стране есть счастливая жизнь. Расти быстрее... Маленький городок в Приморье, Находка. Потом звонила в органы опеки. Просила разобраться в ситуации. Они руками разводят- все там, типа, нормально. До сих пор эту девчушку забыть не могу.

nikodimitrij wrote:

5 Окт, 2012 03:22 (местное)

Из личного опыта могу привести только противоположные примеры, когда ребёнку требуется помощь, но ему на помощь не приходит никакая социальная или иная служба.

AnneNorman2 wrote:

5 Окт, 2012 03:32 (местное)

Единственная грамотная статья по поводу ЮЮ за последнее

http://www.rg.ru/2012/09/26/uvenal.html
Остальное - всё пена, высосанная из пальца.
2 персонажа надрываются - Бекман и Бергсет.
Ни одного слова правды, все цифры с потолка,
фальшивые петиции в ООН, манифестации родителей из 193 стран мира на Трафальгарской площади.. ужас просто какой-то.
Вот и stringer напечатал бергсетовские бредни, обидно даже стало, ей- же ей(((

elena_tokareva2 wrote:

5 Окт, 2012 05:37 (местное)

Re: Едиственная грамотная статья по поводу ЮЮ за послед

Пытаемся разобраться. Я тоже встречала только противоположные примеру.
Но, может, что-то изменилось?
Мне сегодня с жаром рассказывала подруга-журналистка, что в Украине существуют добровольны- волонтеры, которые ходят и подсматривают, где в семьях нарушают права детей, и стучат на них.
Хочу раздобыть такого волонтера и сделать с ним интервью.
Как когда-то десять лет назад мы раздобыли одну из первых суррогатных матерей и сделали с ней интервью.

darina_577 wrote:

5 Окт, 2012 04:59 (местное)

Слышала. Потом информация не подтверждалась. Истории с возвратами "бедным, но честным" через суд заканчивались порой трагически. Например, в пос. Юганец Нижегородской области 4 ребенка сгорели, пока "бедные честные родители ходили за кефиром" (и вернулись на пожарище почему-то пьяными). Перед этим двух детей (2 и 4 года) вернули этой семейке через суд и собрали помощь через интернет, они вдохновились и младенца родили еще. Прожил 2 месяца.
http://serp2017.livejournal.com/
Вот блог товарища, который возврату детей сильно посодействовал. Там, кстати, много историй о бедных, но честных родителях, терзаемых органами опеки.
В Нижнем Новгороде также отправили в отставку судью, которая приняла решение о восстановлении в родительских правах судимого наркомана, через пару месяцев он девочку забил до смерти.

e_skorohodova wrote:

5 Окт, 2012 19:26 (местное)

А знаете ли Вы хоть одну совершенно нормальную семью?

elena_tokareva2 wrote:

5 Окт, 2012 19:44 (местное)

Конечно, сколько угодно.
Среди моих одноклассников и близлежащих друзей даже разводов не было.

ЮЮ:

• 5 Окт, 2012 at 10:41 AM

Вчера имела беседу со своей подругой, до сих пор работающей в "Экспресс-газете".
Она написала статью об ЮЮ - ювенальной юстиции.
Некоторые тезисы этой статьи меня особо заинтересовали, и я решила поинтересоваться, откуда у подруги источники.
Например, о том, что Джордж Сорос выделил 1 млрд долларов на изъятие детей из семей...
Например, о том, что закон о ЮЮ уже принят Госдумой...
Например, о существовании волонтеров, которые ходят и высматривают семьи, в которых плохо обращаются с детьми и доносят в социальные службу, а те отнимают детей у таких семей...
В общем, у меня было очень много вопросов. И, признаюсь, я не получила ответа ни на один из них.
Привыкшая работать со ссылками, я не понимаю, откуда все эти сведения. Принят закон - дайте ссылку на его текст. Сорос выделил - скажите, каким НКО (я знаю, и вы знаете, что Сороса с его благотворительностью давно поперли из России).
Я в который раз задаю вопрос: кто-нибудь из моих френдов, живущих на Украине, в Белоруссии, знает волонтеров, которые занимаются такого рода деятельностью?
Потом позвонила другой подруге, которая много времени проводит в Германии. Она подтвердила, что в Германии стремительно разрастаются социальные службы, которые занимаются черт знает чем. Деньги на ЮЮ там выделяются большие, и рабочие места в этой сфере увеличиваются количественно.
Да...а потом Германия будет жаловаться, что у нее проседает экономика.
Короче, повторяю вопрос: кто знает волонтеров, которые высматривают так называемые девиантные семьи и стучат на них?
Хочу взять интервью у такого волонтера.
P.S. Кстати, в статье моей подруги есть такой абзац:
"Достаточно, например, посоветовать 13-летней дочке донести на мать, которая не позволяет заниматься с бойфрендом сексом, водить в квартиру малознакомых парней и смотреть в Интернете порно, чтобы в дом нагрянули представители опеки с досмотром и допросом: на чем девочка спит, что ест-пьет, что носит и так далее. По результатам ребенку присвоят либо статус СОП — социально опасное положение, либо НГЗ — нуждается в государственной защите".
Ну, а разве это не так? Разве такой, с позволения сказать, "ребенок", который с утра пораньше трахается с кем попало, не нуждается в коррекции? И если мама не справляется с ситуацией, то почему же не включиться в нее профессионалам, которые помогут откорректировать поведение юной дамы?
Усеньки-пусеньки что ли с ней разводить?

cpl_willy wrote:

5 Окт, 2012 18:50 (местное)

Вся проблема в том, что "волонтеры" скорее всего будут на содержании агентств, подвязанных на "черном усыновлении". И детей они будут подбирать не из тех семей, где родители окончательно деградировали, а из адекватных, но с финансовыми проблемами.

megakhuimyak wrote:

5 Окт, 2012 19:03 (местное)

вранье все
куча неблагополучных семей и всем пофиг

ne_volina wrote:

5 Окт, 2012 19:22 (местное)

Пока, конечно, такой мощной проблемы нет, но народ боится и бьет тревогу. Боятся нормальные родители, потому, что подозревают, что это может стать карательным оружием против неугодных, так же орудием мщения или возможностью наживы.
Я знаю одну женщину,она в опеке работает ( не волонтер). В Подмосковье.
Они ходят по неблагополучным и эти походы крайне болезненны бывают. Там такие персонажи проживают, что могут и прибить. Вот насчет отъема детей она как-то не распространялась, но я так поняла, что не очень-то и отнимают пока.Я с этой женщиной не активно общаюсь, но при случае спрошу.

elena_tokareva2 wrote:

5 Окт, 2012 19:34 (местное)

Да, интересно. Расспросите. Я тоже столкнулась в прошлом году с одной историей: бывший муж и папаша хотел отнять у бывшей жены ребенка. Стучал всюду на эту семью, где произрастал его сын. Жена не брала у него алименты, не пускала к ребенку. Папаша ничего не добился у социальный служб, и в конце концов его заставили пройти психиатрическую экспертизу.
Хотя он - работающий мужчина, а жена - надомница, с низким заработком. Вроде бы, асоциальный элемент. Да еще от алиментов отказывается. Ничего не помогло - его послали.

Отсюда: ЮЮ: ложь о социальном патронате (1):

“Ниже предлагается авторский разбор претензий Кургиняна к проекту закону Федерального Закона №42197-6, выраженный в виде обращения граждан. В качестве предисловия замечу, что почему-то на данный момент отсутствует грамотный юридический разбор такого важного для общества проекта. Как я выяснил уже в процессе чтения – мнения «экспертов» имеют небольшое отношение к тексту, что для нашей общественной жизни и СМИ, к сожалению типично.

(далее – много букв с цитатами из законов, для вдумчивого чтения)

"Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно!" ?

Цитирую:

“В рисунках маленькой Эли Макаровой Лейла Соколова обнаружила сексуальный подтекст. По мнению Лейлы, хвосты кошек - фалосообразны, то есть, напоминают ей мужские половые члены. На основе этих рисунков Соколова обвинила отца Эли, Владимира Макарова, в сексуальном насилии, и его посадили на 13 лет!

Вот эти рисунки:

...детский психолог и по совместительству эксперт-криминалист, посадившая на 13 лет отца ребёнка за педофилию потому, что хвост у тётеньки на детском рисунке напомнил этой психологине мужской половой член (Кстати: существует мультяшный персонаж: женщина-кошка. С хвостом)”

Девочка и нарисовала женщину-кошку и рядом просто кошку. Видимо, кошек любит. И мечтает стать, как женщина-кошка из мультика.

Но детский психолог, видимо, не смотрит детские мультики.

Мутное дело эта психологическая экспертиза. Ещё более мутное, чем формулировки в законе. Но именно на основании их и будут определять, имело ли место “злоупотребление своими родительскими правами” или “психическое насилие над детьми”.

Впрочем, я сейчас как раз прохожу такое тестирование. И мои приёмные дети тоже. В рамках, а точнее, за рамками процесса по усыновлению моих детей, уже три года живущих у меня. В течении недели должен быть результат.

Как получу заключения, поделюсь своим личным опытом.

А сами по себе формулировки в законе не опасны. Опасны люди, их принимающие.

О том, что предшествовало этому процессу я вкратце описал в статье “Если хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами”. и далее по ссылкам в самой статье.

Цитирую отрывок:

“Этот год был у меня трудный. Два судебных процесса на 3 месяца каждый. В Москве и в Петропавловске. Я об этом писал ниже по ссылкам.

Потом все поумирали. 08.06.2012 умерла моя мать и несколько ранее 09.09.2011 тёща. От старости. 18.06.2012. Умер мой друг и мой работник. Прямо на работе. Внезапная остановка сердца. Он умер лучше всех: он упал, всем показалось, что он споткнулся, подошли, а он уже мёртвый. Всем бы так.

И 20.05.2012. умерла моя жена. С которой мы вместе с 1974 года. Тромб оторвался. Сказались, видимо, два судебных процесса вдали от дома. Жена, в отличие от меня, не привыкла жить в длительном стрессе. Вот и...

Теперь я остался с двумя детьми один.”

Но я тогда не всё сказал.

23.05.2012 года моя приёмная дочь Настя, получила закрытые переломы обоих предплечий. Ещё легко отделалась. Про обстоятельства не спрашивайте. Всё равно не поверите. Они совершенно фантастические. Может, потом как нибудь расскажу.

Три недели дочь провела в больнице. Могла бы выписаться раньше. Но врачи неправильно присоединили кости. Пришлось опять ломать и переставлять. Это задержало её там на неделю. Потом ещё ровно месяц в гипсе на обе ручки.

Что такое гипс на обе ручки с зафиксированными локтями? Попробуйте согнуть локти под углом 90 градусов и поесть – попить. У вас не получится. А кроме того не получится снять-одеть штаны и простите за натуралистические подробности, вытереть попу.

Кормить-поить её эти два месяца приходилось в основном мне. А также сажать на горшок и вытирать попу.

При этом собирать многочисленные справки на усыновление. А везде очереди. (Люди в конторах в отпусках). А также вести бизнес и даже писать в ЖЖ. Но справился. Никто даже ничего и не заметил.

Настя вела себя молодцом. Как здоровая. Вначале в больнице удивляя всех врачей. Потом на улице лазила в гипсе по заборам и скалам возле дома вместе с прочими детьми. Приводя в шок своим видом прохожих. Гипс ей снимал я сам. Не было времени идти в больницу.

Слава богу, для Насти всё обошлось без последствий. Ручки полностью функциональны. И других каких либо последствий падения не заметно.

Но в суде возникло формальное препятствие: органы опеки давали своё заключение на полную семью. Сейчас жена умерла. И опека отозвала своё заключение прямо в суде. Причём представительница опеки узнала о факте смерти жены за 15 минут до судебного заседания. Хотя в материалах дела, которые я представил в суд в 3х экземплярах как раз для отсылки одного из них в органы опеки, всё это было. Материалы из суда лежали в органах опеки два месяца и никто не удосужился их прочитать за это время.

Как ведёт себя незаинтересованный чиновник в этом случае? Он говорит спокойным тоном, что обстоятельства изменились. Надо вникнуть в новую ситуацию. Всё исследовать и выдать новое заключение. А пока отложить судебное заседание.

А как повела себя представительница опеки в моём случае?

Тут же стала звонить по телефонам, забегала в кабинет судьи и что то ему объясняла. О чём то говорила с прокурором. Короче, проявила недюжинную активность.

А в суде набросилась на меня с обвинениями, что я, получая заключение, скрыл от неё факт смерти жены. И даже передёрнула даты. Я получил их заключение за 4 дня до того, как получил справку о смерти. Она представила всё наоборот. Стала обвинять меня во лживости, в том, что у меня плохая семья. (Хотя три месяца назад дала заключение, что семья хорошая). Что я плохо слежу за детями. И приводила в пример травму моей приёмной дочери. Вылила, короче, на меня всю грязь, которая пришла ей в голову. Впечатление у меня создалось такое, что она давно хотела на меня наехать, но не видела повода. А теперь вдруг этот повод узрела и сорвалась.

Прокурорша её поддержала. Гневно вопрошала, почему у меня квартире бывает много посторонних детей? (Это всё друзья моих детей. Которых они же и наприглашали. Я обычно не возражаю). Обе вопрошали: "почему у меня дети играют на улице одни? Вы что, про педофилов не слышали? Вот у меня тоже девочка 8 лет, так она одна никогда не гуляет”. Я отвечал, что ВСЕ их друзья гуляют одни. С сотовыми телефонами на пузе. Но если вы воспитываете божью избранницу и прячите её от бациллоносителей, то это ваше дело, отвечал я. Хотя я бы вашей дочери не позавидовал. А я воспитываю нормального ребёнка. Как своих детей воспитывал, как и меня воспитывали в своё время. А закон эти вопросы воспитания никак не регламентирует. Так что неча.

Короче, я в долгу не остался.

Потом я окончательно отвязался и в ответ на нападки со стороны прокурора и опеки высказал предположение, в чём заключается истинный интерес опеки и лично её представителя в судьбе моих детей. И вкратце обосновал это. (Я об этом намекал в предыдущих статьях на эту тему. Может быть потом разовью подробнее).

Тётка из опеки под конец бросила: “Я вам эти слова не забуду!” Я ответил, что ни секунды в том не сомневаюсь.

На чём и разошлись.

Судья оказалась вполне адекватной и как мне показалось, доброжелательной ко мне. Вместо того, чтобы отказать в иске и пустить меня по новому кругу, она просто поручила опеке провести новое заключение о возможности усыновления. Отложив процесс.

Теперь опека оформляет меня на временную опеку над детьми на период суда, чтобы легализовать нахождение детей у меня. И направили меня и детей на психологическую экспертизу. Никого не направляют. Но меня направили. “Ввиду исключительности моего случая”. (Хотя случай довольно типичный. Случающийся, когда в семье с неузаконенными отношениями умирает жена и с детьми остаётся так называемый гражданский муж или отчим). Причем, сопроводили категорической просьбой мне самому в экспертное учреждение не ходить, пока не вызовут. А они сами туда направят факсом запрос по моему поводу. Что меня сильно насторожило.

Если представительница опеки в суде откровенно меня говняла, то начальница ведёт себя двулично. Вроде как ласково со мной разговаривает и как бы сочувствует, но на практике делает всё, чтобы осложнить мне процесс. Она и раньше также делала. Естественно под предлогом заботы о детях и выполнения требований закона. Они, после неудачной попытки взять меня нахрапом, приняли тактику максимально противодействовать мне в рамках закона.

Ну посмотрим, посмотрим...

Вводная:

1. У вас нормальная полная семья с ребёнком—подростком. Подросток находится в трудном возрасте. (Трудный возраст, это возраст, в котором чадо начинает задумываться над проблемой: как это у таких тупых и быдловатых родителей мог родиться такой умный и креативный ребёнок?)
2. У меня недавно родился ребёнок. Один. Хочется получить на него материнский капитал, но для этого надо заиметь второго, но пока не хочется. (Примечание: в моём регионе материнский капитал равен 386000рублей). И его в принципе даже можно окешить. хотя и с дисконтом.  Есть мошеннические фирмы, занимающиеся этим, используя лазейки в законах.

Задача: Как это осуществить?

Алгоритм действия такой:

Я подаю заявление в суд на признание себя отцом вашего ребёнка. Подбираю двух свидетелей. Те заявляют: Да, было. Лично свечку держали.

Вы всё отрицаете. Я требую генетической экспертизы. Вы отказываетесь. Зачем травмировать хрупкую психику подростка в переходном возрасте у которого уже есть семья и отец?

И вуаля!

Судья выносит решение, что я являюсь отцом вашего ребёнка!

Ибо согласно одному из постановлений Верховного суда, генетическая экспертиза дело сугубо добровольное. И никто не может заставить проводить её принудительно. В вашем случае без согласия родителей несовершеннолетнего.

Но, отказ от проведения генетической экспертизы служит неоспоримым доказательством правоты истца, претендующего на отцовство. Согласно тому же постановлению верховного суда.

Ну, а после такого решения я подаю второй иск о вступлении в родительские права.

Там может кончиться по разному, но куча эмоций вам гарантирована.

Это если ещё ваш брак выдержит такое испытание. Если у вас найдутся деньги на толкового адвоката и ваш супруг не будет мямлить на суде, что он вроде уезжал на тот период на трёхмесячные курсы повышения квалификации, а ребёнок родился сильно недоношенным. И если вас не посетит мысль, что от меня лучше откупиться, чем жить в таком кошмаре.

Как у вас отношения с мужем? Часто он в командировки ездил?

Это я вам описал на основе собственного опыта. Год судился в двух судах по этому поводу.

Известный адвокат, специализирующийся на семейном праве осторожно анализирует недавний визит органов опеки к одной малоизвестной болотной активистке, ставший очередным поводом для антиювенальной истерии.

Отсюда: Случай Бароновой. Другими глазами

“Подчеркну, что я пишу сейчас не про Машу Баронову. Не по той причине, что не могу про неё написать. Просто потому, что сам я участником событий не был, и судить о том, что и как — могу лишь понаслышке. Итак, совпадения — случайны, все события являются вымышленными.

Жила-была в Южном Тушино в Москве женщина Мария. Мама. Жила-была и случилось ей заняться оппозиционной деятельностью.

...

И днём в понедельник раздаётся звонок в дверь квартиры Марии: органы, говорят, опеки. Вежливо довольно говорят, не кричат, не ломятся в дверь, просто звонят.

Мария — что сделала? Разумеется, испугалась. А вы бы не испугались? И вы бы испугались. Это вам не обыск, это (потенциально) за вашим ребенком пришли. Мария испугалась. До истерики, наверное, испугалась. Написала в твиттер, написала в ЖЖ — получила реальный ответ: не открывать дверь. Женщины из опеки ушли.

Но Мария (повторюсь) испугалась. И поэтому (вероятно, из-за излишнего возбуждения этой ситуацией) открыла дверь и что-то там вслед тётям из опеки прокричала. (Угрожала! Наверняка обещала затравить их через интернет.) Эмоционально. «Как я умею», — пишет в жж.

Теперь уже испугались женщины из опеки: говорят, Мария вышла на них покричать в маске (кремом на лице). Ну и слова страшные: газета, прокуратура…

Потом Мария позвонила в орган опеки. И сказала: нет, вы всё-таки приходите.

И снова отправились тётушки из опеки в дом Марии. Им показали аккуратный дом, комнату ребенка, книжки, рассказали, что ребенок ходит в два (зачем в два?) детских сада, а отец ребенка живет отдельно, и ребенок сейчас на даче… Это то, что услышали сотрудники опеки.

Мария излагает эту историю по-другому эмоционально окрашено, но суть — та же, вопросы — те же, отличается только реакция сотрудников, или реакция на эту реакцию.

Потом Мария вспомнила, что не переписала фамилии сотрудников органов опеки и стала требовать удостоверения. Они же их (вроде) уже показывали, и не хотели показывать второй раз. Я не знаю, как там дальше, но Мария закрыла дверь и не выпускала их из дома.

Мария сама про закрывание двери и не выпускание ничего не пишет. Как было — не знаю. И вообще, про те слова, которые стороны друг другу наговорили — можно долго обсуждать, но все это будет вопрос веры. Верите ли вы в одну версию, или в другую. Или ни во что не верите (что правильно — скорее всего, приукрашивают обе стороны), но смотрите на некие объективно известные обстоятельства.

Результат: орган опеки бомбардируется телефонными хулиганами, которые звонят и, как шестиклассники, ругаются матерными и не очень словами в трубку. Интернет ощетинился фотографиями членов семей сотрудниц органа опеки, и те, реально, просто боятся.

Акт обследования (насколько известно мне) «хороший», то есть просто описано всё то, что вы видели на фотографиях Марии и знаете с её слов. То есть в этой части заявление соседа (я знаю его фамилию) не подтверждается.

Однако, Мария его фамилию не знает. И заявления его не видела. И акта обследования на руки не получила.

А надо бы. Надо бы прийти в орган опеки (самому или прислать представителя с доверенностью) и получить и акт, и копию заявления соседа — и разбираться уже с соседом.

Я не знаю, что это за человек, и почему на Марию написал кляузу. Соседи — это отдельный вид людей. Кто ж знает, что ваша привычка ходить в туалет босиком по полу в 2 часа ночи бесит его больше, чем его же «сигналка» на авто, которая будит весь дом?

А тем более, если вы живёте на одной лестничной клетке…

Что делать?

1. Получать акт (он, похоже, уже готов), копию обращения соседа.

2. Решать, что делать дальше с этим всем богатством.

Если это клевета — в суд.

Что до органов опеки, то в данном конкретном случае я думаю, что если их и «использовали», то в тёмную”.

Причём, скорее всего не пресловутая кроваваягебня, которая непременно довела бы дело до конца, а скорее всего как раз болотники с целью медийного эффекта. Только им выгоден бессмысленный для властей пиар дурацкой истории одной бешенной болотной мамки.

Что произошло?

Кто-то написал анонимку, что болотница мучает своё чадо. И угрожает его, чада, жизни и здоровью путём намерения выбросить вышеуказанное чадо с балкона  15го этажа.

По инструкции органы опеки обязаны проверить сигнал. Они и пришли с проверкой. Начитавшаяся своей френд-ленты баба устроила истерику в интернете с просьбой дать совет, как ей победить свирепую гэбню в лице ювенальной юстиции. Не дождавшись результатов проверки и даже не открыв дверь. (Чем то напоминает известную историю, когда другая бешенная мамка лечила свою умирающую дочь советами из интернета. Которые состояли в основном в том, чтобы не верить путинским медикам в сранойрашке и ни в коем случае не вести её в больницу. Дочка благополучно скончалась без медицинской помощи от запущенной пневмонии у дуры на дому. Дура утешилась тем, что описала в интернете процесс медленного умирания своего ребёнка от произвола кровавых медвепутов в сранойрашке.)

Впоследствии вышеуказанная болотная баба, видимо, посоветовавшись с адвокатами, таки пригласила опеку в квартиру. Опека дала вполне благоприятное заключение о состоянии квартиры болотной психопатки и состоянии её чада. Тоесть, признала анонимку необоснованной. Просто тётки выполнили свою работу и ушли.

Но истерика в интернете сделала своё дело. Тёток с опеки стали преследовать. Их адреса каким то образом сделались всеобщим достоянием. Что в свою очередь может стать основанием для уголовного дела. Опять же против бешенной мамки. Угрожала ведь!

Теперь понятно, для чего медийная пятая колонна раздувает истерию против фантома ювенальной юстиции?