Кино, вино и домино.
плакат Роберта Бенкса
из журнала
ikonnikov@lj
Мосфильм уверенно сидит на наркотиках. Специалисты рассказывают кто, что и под чем снимал. Опытные зрители определяют это на глаз. По эстетике кадра. Кислота вычисляется на раз! Грибы - на два. Трава не вычисляется, потому что есть в каждом кадре. Кокс только у матерых - дорого.
И вот, что я вам скажу, если на Мосфильм прекратится поток доппингов, эта отрась российской индустрии станет просто неконкурентноспособной. А все потому, что начиная с 30-х годов, когда графу на кокаин в американском кинопроизводстве стали вписывать сценаристу в смету, мировой кинематограф накрыло яркое, осмысленное, проявленное на кинопленке чужое бессознательное. А вместе с ним накрыло и всех зрителей. Благодаря кинематографу мы давно живем в чужих бессознательных матрицах.
В 60-х, с психоделической революцией, всю массовую культуру, а особенно кино затопило окончательно. Кислота дала неограниченный доступ к бессознательным визуальным рессурсам, а появление видео-клипов создало идеальную площадку, для перевода их из внутренней реальности во внешнюю. Обнаружилось, что внутренние реальности, в целом, универсальны. И те слои внутреннего видения, которые режиссер доставал из себя, вступали в естественный резонанас с такими же слоями у зрителей (системное объяснение этого предложил Гроф со своими универсальными пренатальными матрицами, обнарженными им в ходе ЛСД сеансов, а позже - в холотропной практике). Чем четче мог режиссер превратить свой галлюциноз в реальность, чем совершенней, точнее и с большей узнаваемостью он это делал, тем стремительнее и интереснее развивался киноязык.
Тем временем, советский киноязык не развивался. Потому что: а)работал, в так называемой, "реалистической традиции" и в бессознательное не заглядывал; б) был отключен от наркопотока, и, потому, все снималось исключительно на водке.
Видимо, водка, все-таки хреновый доппинг. Потому что, такого визуального совершенства советская киноиндустрия (очень, кстати, небедная) достичь так и не смогла. То есть до 70-х еще шла с америкосами голова в голову, а потом вдруг резко и безнадежно отстала.
В 90-х, с появлением у нас зачатков музыкальной индустрии и, следовательно, клипов, к новому языку попыталась присоединиться талантливая кино-молодежь. И сходу отсосала. То есть, формальные приемы съемок и монтажа освоила, а дальше не смогла, не потянула. Вдруг стала очевидно, что все, что делается - вторично. Все у кого-то украдено. И великая советская киношкола здесь беспомощна. Потому что западный режиссер находил свои образы внути себя, предварительно обожравшись кислотой. А потом мог подробно объяснить чего хочет таким же как он, обожравшимся коллегам. Художнику постановщику, оператору, специалисту по спецэфектам, то есть тем, кто превращает его галлюциноз в визуальную реальность. А наш свинячился водкой и, заглядывая в себя, видел лишь внутреннюю тьму. Поэтому он смотрел западные клипы и фильмы, а потом воспроизводил их, а не свои пренатальные матрицы, кои, как уже говорилось, универсальны для всех и будучи педъявлеными зрителю во внешней реальности, вызывают у него шок, радость узнавания, ощущение причастности к тайне и так далее. Наши клипы вызывали больше сочувствия, чем радости.
И вот, только освоив новое горючее, новые ключики к бессознательному - психоделики и прочее, отечественное кинопроизводство стало потихоньку находить самостоятельный киноязык.
Музыка: Jenis Joplin - Bye, Bye Baby