Во всех френдлентах обильные разговоры про сравнительное качество образования. Разговоры, как водится, состоят исключительно из железобетонных штампов. Не могу не добавить еще один, который мне нравится больше всего.

Штамп состоит в следующем: надлежит перестать заниматься идиотическими сравнениями систем образования в целом, размахивая частными примерами. Ежу понятно, что образование ни к черту нигде, и подавляющее большинство населения в любой стране минует этот жизненный этап с легкостью, сразу по выходе из последнего учебного заведения с облегчением забывая все, чему учили, если вообще учили. Так дальше и живет. И есть очень невысокий процент народа, который относится к учебе всерьез, находит способы получить образование и - самое главное - научается пользоваться полученным образованием. Людей таких очень немного, соответственно и школ хороших тоже немного. В обычных странах - одна-две, в больших - с десяток. Во многих - вообще нету. Израиль вот, по слухам, исключение - семь университетов, и все вполне достойные.

Уровень знаний выпускников средних школ сравнивать вообще незачем, поскольку полученные в средней школе знания могут быть применены только как часть дальнейшего обучения, а если человек идет сразу со школьной скамьи работать, то химия с физикой и математикой, не говоря про историю, и нафиг ему не нужны - не та будет у него работа и не те интересы. А что касается выпускников высшей школы, то не стоит сравнивать людей из МГУ с людьми из коммьюнити-колледжа какого-нибудь Мерривилля, Вайоминг, равно как и выпускников Гарварда не надо противопоставлять продукции Костромского пединститута. (Дисклеймер: возможно, Костромской пединститут воспитал какого-нибудь выдающегося гения. В этом случае я заранее приношу его поклонникам свои извинения).

Почему-то именно это общее место регулярно выпадает из поля зрения спорщиков на педагогические темы. Уж не знаю, почему.

Очередная статья Чернова на RBC. Помимо стандартных ритуальных заявлений о подготовке в России “оранжевой революции”, разумеется, тщательно организуемой из-за рубежа, имеется сообщение сквозь зубы, что революционную ситуацию готовят все-таки не только извне: питерская, мол, элита увлеклась дележом награбленного, а с населением тем временем работает враждебная группировка. Которая (сюрприз!) есть внутри, а не за рубежом.

А бороться с назревающей революцией надлежит не контрреволюцией какой-нибудь, но встречной революцией сверху, причем надо торопиться. “Встречная революция сверху” мне страшно понравилась, но Чернов, к сожалению, не раскрывает суть этого изумительного изобретения, оставляя большой простор для фантазии. То ли власть сама превентивно себя свергнет, пока народ не раскачался, то ли ей придется свергать народ, назначая взамен какой-нибудь другой. Ослепительные перспективы.