Шестьдесят четыре пушки
Он поставил на опушке,
И с акулою вдвоём
Схоронился за ручьём,
И смеётся, и хохочет,
И кривую саблю точит:
"Ну, теперь-то Айболит
От меня не убежит!"

Отвечает добрый доктор:
"Погоди же ты, зверьё!"
И скликает добрый доктор
Войско верное своё

И поставьте у калитки
Дальнобойные зенитки.
Чтобы наглый диверсант
К нам не высадил десант!

Ты, лягушка-пулеметчик,
Схоронися за кусточек,
Чтоб на вражескую часть
Неожиданно напасть

Вы, орлицы-партизанки,
Сбейте вражеские танки,
И пустите под откос
Бармалеев паровоз!

Мчатся танки, танки, танки,
А за ними на волках
Лютые орангутанги
С миномётами в руках.

И сразу же в тихое утро осеннее,
В восемь часов в воскресение
Был приговор приведён в исполнение.

И столько зловонного хлынуло яда
Из чёрного сердца убитого гада,
Что даже гиены поганые
И те зашатались, как пьяные.
Упали в траву, заболели
И все до одной околели.
А добрые звери спаслись от заразы,
Спасли их чудесные противогазы.

daniel_da@lj

_0berst_@lj

Шестьдесят четыре пушки
Он поставил на опушке,
И с акулою вдвоём
Схоронился за ручьём,
И смеётся, и хохочет,
И кривую саблю точит:
"Ну, теперь-то Айболит
От меня не убежит!"

Отвечает добрый доктор:
"Погоди же ты, зверьё!"
И скликает добрый доктор
Войско верное своё

И поставьте у калитки
Дальнобойные зенитки.
Чтобы наглый диверсант
К нам не высадил десант!

Ты, лягушка-пулеметчик,
Схоронися за кусточек,
Чтоб на вражескую часть
Неожиданно напасть

Вы, орлицы-партизанки,
Сбейте вражеские танки,
И пустите под откос
Бармалеев паровоз!

Мчатся танки, танки, танки,
А за ними на волках
Лютые орангутанги
С миномётами в руках.

И сразу же в тихое утро осеннее,
В восемь часов в воскресение
Был приговор приведён в исполнение.

И столько зловонного хлынуло яда
Из чёрного сердца убитого гада,
Что даже гиены поганые
И те зашатались, как пьяные.
Упали в траву, заболели
И все до одной околели.
А добрые звери спаслись от заразы,
Спасли их чудесные противогазы.

daniel_da@lj

_0berst_@lj