Подборка фотографий с последнего звонка, часто упоминаемая сегодня в моей френдленте, воображения не потрясает, поскольку полностью укладывается в рамки одного из традиционных порнографических жанров: потертые шлюхи, не прошедшие должную санобработку, в школьной форме. Не знаю только - это фотографии надерганы из соответствующих фотосессий, или там действительно такие школьницы, и, значит, порнуха в России является не фантастикой, как в остальном мире (что отмечал еще покойный Воннегут), а банальными зарисовками с натуры.

Кроме того, не понимаю людей, которые вспоминают по этому случаю педофилию. Они, видимо, просто не знают, что такое педофилия: взрослые потасканные тети, хоть бы и в школьной форме, к педофилии отношения не имеют.

UPD: как и ожидалось, появляются материалы и другого характера.

Вот подходит к тебе, бывает, человек и, ласково улыбаясь, сообщает, что туфли, которые тебе нравятся - полное говно. И твой любимый писатель - говно. И музыка в твоих наушниках - говнянее говна. Причем обязательно добавляет при этом: "Извини, не хотел тебя обидеть". А что ты хотел тогда? Чего, сука, добивался?

Забавное у Радуловой:

Вот подходит к тебе, бывает, человек и, ласково улыбаясь, сообщает, что туфли, которые тебе нравятся - полное говно. И твой любимый писатель - говно. И музыка в твоих наушниках - говнянее говна. Причем обязательно добавляет при этом: “Извини, не хотел тебя обидеть”. А что ты хотел тогда? Чего, сука, добивался?

Двадцать восемь комментариев, и ни одному не пришла в голову очевидная мысль: может, человек просто искренне помочь хотел, наставить на путь истинный и объяснить заблуждения. Исключительно из самаритянских соображений. Ласково улыбаясь.

(хорошо сочетается опять же с разговорами про современное искусство)

Наиболее верная, на мой взгляд, аллегория контемпорального искусства была написана, как ни странно, в конце сороковых в Дубровлаге. Написал ее Леонид Соловьев, ее можно найти в великолепном его романе “Очарованный принц”. Собственно, единственное отличие того сюжета от нынешней деятельности большинства галеристов состоит в благотворительном характере акции: почти весь сбор пошел в пользу бедных. В остальном же история коммерчески успешной инсталляции “Зверь, именуемый кот”, вместе с образами галериста-Насреддина, критика-зазывалы, и особенно публики в виде как Малого Бухарца, так и тех зрителей, которые все поняли, но никому говорить не стали - точнейшее описание сути и методов современного искусства.

Даже лучше, чем неоднократно мной тут помянутые истории с новым платьем короля, а также с Уленшпигелем, стеной и маркграфом.

Впрочем, насчет благотворительности я ошибся. Цыганка организовала впоследствии арт-тур и превратила выставку с кошачьей инсталляцией в успешный бизнес, так что аналогия просто полная.