cleofide: ...и музыку Чайковского

...и музыку Чайковского
Вчера (гулять - так гулять!) я после лекций и прочтения очередной диссертации пустилась во все тяжкие. "Окно" заполнила посещением выставки в Историческом музее, а вечером отправилась на авторский вечер Ивана Соколова в конференцзале (кстати, в соседнем Рахманиновском пела Дебора Йорк, но не разорваться же!)

Если кто вдруг не знает: Иван Глебович Соколов - композитор, пианист, доцент Московской консерватории. Один из интереснейших людей в нашем мире (впрочем, неинтересных у нас практически не бывает).

Каюсь: погрязнув в 18 веке и эпохе Бетховена, я как-то поотстала от современной музыкальной жизни. Помню изящно-эпатажные сочинения Соколова конца прошлого века - с каламбурно-ироническими названиями ("Сон Ата", "Волокос", и т.д.) - авторские исполнения которых превращались в перформансы в духе "инструментального театра".

Вчера ничего подобного не было.
И вообще Соколов - он не "такой". Если это и постмодернизм, то уже без ёрничанья.

Тут хочется вспомнить старый анекдот (или присказку): "Граждане, не верьте мужчинам, уверяющим, будто они любят худышек и музыку Хиндемита! На самом деле им нравятся толстушки и музыка Чайковского".

Толстушек вокруг Ивана вчера не наблюдалось (все исполнительницы были пусть не субтильны, но стройны и грациозны), а вот музыка Чайковского безусловно присутствовала в каком-то своём пост-летаргическом инобытии.

В концерте прозвучали два трио Соколова: струнное (большое, 7-частное, написано в 2009 году) и фортепианное (2-частное, 2000 года).

Все три струнницы в один кадр не уместились, поэтому показываю частями.
Дарья Дверник (скрипка), Дарья Каширская (альт) и Ирина Великовская (виолончель).

Движение "по направлению к Чайковскому" совершенно очевидно, поскольку более раннее фортепианное трио также было пронизано ностальгией по романтизму, но без столь откровенных аллюзий.

С двумя трио соседствовали два "блока" романсов: первый - 5 стихотворений А.Блока и одно стихотворение Д.Андреева, второй - 8 романсов на стихи И.Бунина.

И вот тут большим приятным сюрпризом для меня оказалось пение нашей бывшей выпускницы, музыковеда Светланы Косятовой (ах, она ещё и собою как хороша)...

Музыковед, хорошо играющий на рояле, органе или клавесине - это явление почти обычное, а вот поющих мало. Зато уж если учёная дама (или учёный муж) поёт, то делает это исключительно тонко, осмысленно и выразительно, даже если не обладает достаточным голосом. Светино сопрано, конечно, для оперы не годится, но как камерная певица она должна быть нарасхват. Всё при ней: и красота тембра, и понимание сути исполняемой музыки, и нюансировка, и дикция.

Что касается стилистики самих романсов, то возникало ощущение, будто, вдоволь накушавшись авангарда и поставангарда, Иван Глебович решил вернуться "домой" и дать себе волю стать тем, кем он является на самом деле - лириком и романтиком, поклонником и последователем Чайковского, Рахманинова, Аренского, Мясковского. Начать с той "цифры", на которой некогда было прервано спокойное и естественное развитие русской академической музыкальной традиции.
Как если бы не было никакого 1917 года и всего, что за ним последовало. И Прокофьев ещё не написал "Скифскую сюиту", и никакого Шостаковича на горизонте не маячило.
Однако зачеркнуть знание о 20 веке композитору всё равно не удастся - ни в своей памяти, ни в памяти слушателей. Отсюда, вероятно, такая плотность ассоциативной тоски по невозможному. Это не эпигонство, не пассеизм, не эскапизм, а я уж не знаю, что именно. Некое "хочу - и буду". Мне ли не понимать, о чём тут речь...

Публике, заполнившей небольшой и уютный зал, услышанное понравилось. Были просто любители музыки, а были и коллеги - композиторы, музыковеды, друзья.
Кажется, и герой дня остался доволен.