| 11:45p |
этот стон у нас песней зовется
... .Слова их, лишь жалоба, теряющаяся в равнинах, таких же беспредельных, как и его горе, в хмурых еловых лесах, в бесконечных степях, не встречаядружеского отклика. Эта грусть -- не страстный порыв к чему-то идеальному, в ней нгет ничего романтического, ничего похожего на болезненные монашеские грёзы, подобно немецким песням, -- это скорбь сломленной роком личности, это упрек судьбе, «судьбе-мачехе, горькой долюшке», это подавляемое желание, не смеющее заявить о себе иным образом, это песня женщины, угнетаемой мужем, и мужа, угнетаемого отцом, деревенской старостой, наконец -- всех угнетаемых помещиком или царемж это глубокая любовь, страстная, несчастливая, но земная и реальная. Среди этих меланхолических песен вы слышите вдруг шум оргии, безудержного веселья, страстные, безумные выкрики, слова, лишенные смысла, но опьяняющие и увлекающие в бешеный пляс, который совсем не похож на драматический и грациозный хороводный танец.
* * *
Русский же хозяин, без особо важных поводов, не пойдет ни к квартальному (полицейскому надзирателю), ни к помещику, ибо полиция и дворянство -- общие враги и бородатого хозяина и небритого работника.
* * *
Перепечатывая, обнаружил, что работа А.И. Герцена "О развитиии революционных идей в России" в сети отсутствует. Обидно, дорогие потомки.
Ну да проверим через годик. |