в сапфире сумерек пройду я вдоль межи 
Пограничники, как справедливо подметил Ваня, ждут обычно на выходе, а не на входе.
В этот раз, помимо веселых резиновых реднеков в местном баре, состоящих, кажется из зубов и морщин только, в вагоне электрички сгустился "бывалый мужичок".
Чтобы не оставалось сомнений, он сразу заявил, что отсидел 23 года, а теперь едет не зная куда.
Разговор с ним был настолько мучителен, что я ненароком спросил - а кто он вообще и стоит ли нам с ним пить из одной бутылки.
Сиделец обиделся, пересел на скамеечку к Ване и что-то зашептал ему в ухо, предлагал, наверное, выкинуть меня в окошко. Зрительно это было похоже на картину Босха "Несение креста", ну вы помните, где противная рожа такая шепчет что-то в ухо.
Таксисты не понимали, но от станции к трассе (я проспал свою остановку) меня бережно довёл необыкновенно благостный отрок с уютными фракталами в голове.
Помню парк!
И горжетку!
Колокольню в цвету!
Листья желтые, которых хотелось напихать в нос, дабы упиться запахом.
Шевеление извилистой умирающей реки, по над берегом которой, в развалинах парка расселись орлами поселяне и поселянки.
Крик ворона, гортанный и всегда бывший. Одна сосна, две сосны и три сосны.
Великий чай в ванином термосе, пахнущий всеми медами южных берегов.
Поездка в поле окончательно примирила меня с осенью.