Хроника текущих событий... - Day

12:02AM - Погиб Зафар Хашимов

В так называемом реале я общался с Зафаром всего один раз, в небольшой компании (втроем). Но это было долгое и содержательное общение "обо всем" - сначала в каком-то кафе в центре, потом поехали к нему домой "продолжать" и там еще полночи сидели. Это было в самый разгар ЖЖ-движухи, в 2003-м. Он был умный, интересный и, не побоюсь этого слова, хороший человек. С тех пор мы в реале не пересекались, да и в сети тоже, практически (а может быть и вообще). Но те вечерне-ночные разговоры прекрасно помню, и хорошо, что они были.

Ужасная новость.

RIP

P. S. Пока писал пост, вспомнил, что он, churkan@lj, потом выкинул меня из френдов, видимо, в порядке общей ЖЖ-санации, "ничего личного". А потом то ли опять добавил, то ли нет - не помню. Сейчас посмотрел - я у него во френдах. И он у меня тоже.

12:22PM - Ирина Роднянская о "Горизонтальном положении"

Вышла такая книга: История литературы. Поэтика. Кино. Сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой. М.: Новое издательство, 2012. Там есть критическая статья Ирины Роднянской о "Горизонтальном положении". Для меня, признаюсь, такой подробный разбор моего текста Ириной Бенционовной - большая честь. Вот эта статья.

Ирина Роднянская

Дни нашей жизни

Современный опыт минималистского романа

Книга Дмитрия Данилова «Горизонтальное положение» (М, «Эксмо», 2010) едва ли не единственная за последние годы вызвала в так называемом экспертном сообществе бурную реакцию не своими «идеями» (как, к примеру, «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкой), а своей поэтикой. Она поставила читателя перед «проблемой авторского слова» (пользуясь формулой Мариэтты Чудаковой), чего в таком заострении не случалось чуть ли с переворотной эпохи 20-х годов прошлого века. Или случалось крайне редко.

Сам автор не без видимого (или напускного) смущения признается: «Моя книга абсолютно экспериментальная и трудно читаемая»¹. Такой (или того хуже) она и увидена весьма опытными критиками, частью их: отсутствие смысла, оставляющее простор для сколь угодно многочисленных интерпретаций (С. Беляков); ленивые заготовки «душевного тунеядца», «паралич творческой воли» (Е. Ермолин); «внехудожественная проза» (Андрей Архангельский); «не роман, а неизвестно что» (К. Анкудинов). Но именно такая книга каким-то чудом оказалась востребованной для безотрывного чтения, даже «долгожданной» и с экспериментальной обочины включенной в премиальный поток. Причем различным остроумным объяснениям, что именно в прозе Данилова «цепляет», предшествуют растерянные признания: «Не знаю даже, почему книга читается с интересом» (С. Шаргунов), «…сравнить это ни с чем не могу» (З. Прилепин). На Данилова надо «подсесть», войти в резонанс с авторской мелодией – так пишут и о других его вещах, о других находках, итогом которых стало «Горизонтальное положение».

Я – из числа «подсевших», и мне хотелось бы на примере этой книги показать, чем «эксперимент с человеческим лицом» (так выразился о прозе Данилова один из ее ценителей) отличается от эксперимента без оного; как минимализм из авангардной жестикуляции может превратиться в средство полноценного художественного мессиджа, - и еще: как любая подлинная новость в искусстве ничего не «закрывает» своим появлением, ничего не начинает с нуля, а вращена в литературную эволюцию и черпает из нее зерна собственной небывалости.

( Read more... )

12:50PM - Ирина Роднянская о "Горизонтальном положении" (окончание)

Окончание. Начало здесь

Смысл. Итак, с «человеческим измерением» «Горизонтального положения» все обстоит довольно-таки благополучно: минималистская поэтика ГП умеет не выпускать это «измерение» из виду. Но в чем оно – персонально – заключается?

Попытки определить лицо и диспозицию автора-героя критикой, разумеется, делались. Анекдотический «душевный тунеядец» Ермолина выскочил прямиком из господствующей журнально-критической манеры 1920-х годов (одна из статеек о любимце Данилова, Л. Добычине, называлась «Пустословие»), и это неплохой комплимент писателю, ибо невольно схватывает что-то важное и продуктивное в его генеалогии. Но вот - ряд взаимоисключающих попыток «очертить образ», принадлежащих симпатизантам. Любопытный казус представлен слезоточивой издательской аннотацией (должно быть, кто-то решил: так надо рынку) – она не только не улавливает тональность ГП, но еще и обрушивает на читателя сведения о герое, в книге отсутствующие и с ее тоном несовместимые: «Кто из нас ни разу не задумывался, что он лишний в мире? Проще всего впасть в уныние: для человека с временной регистрацией нет постоянной работы в Москве, но нужно кормить далеких родственников, болит тело и душа, а твои мысли о жизни никому не интересны <…>. Взять и принять горизонтальное положение – так ведь проще <...> существовать в мире модных и успешных ловцов удачи. Но слабый телом силен духом. Он сможет встать в полный рост и вновь ощутить дыхание жизни».

( Read more... )