Не смотреть же этот футбол-то, а? Не читать же про название питерских мостов и питерских мемориальных досок? Каждого следующего, поднявшего тему русско-финского любителя оборонительных линий, или переименования мостов, почему-то хочется задушить практически так же как и следующего встречного футболиста. Хотя футболисты тут вовсе ни при чем. Это все мячики с англичанами. Так что лучше просто поговорить. на отвлеченные темы. Об искусстве, например.

Нет ли среди нас специалистов в скульптуре и живописи? Знающих, допустим, Русский музей? Хотя почему «допустим музей»? Допустим – есть. Это я есть. Практически специалист по монументальной скульптуре. И вопрос у меня есть. Говорят, что в Русском музее была выставлена небольшая скульптура, поименованная «Портрет жены неизвестного скульптора».

Правда, не? Потому что я сам специалист, ограниченный одним разом. Причем в Челябинске. Именно в этом городе, куда нас командировали за специальными электродами, стойкими кипящей серной кислоте, концентрируемой электролизом, неуемный молодой коллега потащил меня знакомиться с девушками. Просто так. За компанию. Типа как найти нофелет (глупость какая). Или, девушка, дайте двушку, пожалуйста. И телефон тоже. Что значит зачем? Это самый гуманный способ использовать ваши две копейки. В конце концов мы же с вами где-то встречались? Нет? А кто мне двушку только что дал?

Очень конструктивный подход, как и у всякого конструктора. Технологи – они не такие. Особенно если еще и художники. В Суриковское даже поступали. Но не поступили. Тамошний профессор, убеленный, как и положено тамошнему профессору, цинковыми белилами, а может быть даже испачканный суриком, посмотрел представленные соискателем работы и изрек. Молодой человек, вам не надо учиться. Вам надо просто ждать смерти. Вот Шилов помрет и вы сразу на его место станете. И вот технологи – они не такие. Они девушкам врут. Врут, что уже поступили в Суриковское училище на факультет портретной живописи. А это мой коллега с факультета монументальной скульптуры.

Сволочь, ага. То есть, давайте я ваш портрет живописно напишу. А этот вот вашу подругу монументально высечет. В камне. Пришлось всю дорогу молчать. Специалисты по высечению – они вовсе немногословны ведь. Когда об отсекновении всего лишнего помнят Давида Микеланджело, Мыслителя Родена, Гастарбайтера Шадра, и все. Мужик в пиджаке не считается.

А на наивные девичьи вопросы, чем занимаются студенты факультета монументальной скульптуры, злобно отвечают, что ждут смерти Церетели (чтоб он был здоров), потому что очень хотят изваять самого Петра первого отдельно от лошади, или хотя бы лошадь отдельно от Петра. А то кроме змеи и самой глыбы студентам ничего не доверяют. Несчастные студенты мучаются, рубят глыбу за глыбой, змею за змеей и очень скучают. Вот ей-ей, я даже и предположить не мог, что у фальшивых монументалистов-недоучек открывается дар предвидения.

С тех пор я очень редко разговариваю о скульптуре. А про статую «неизвестной жены скульптора» в Русском музее мне знающий человек сказал. Тоже в гостинице, но в Питере. У нас ведомственная гостиница была напротив Спаса-на-Крови. С удобными номерами на четверых и душем в подвале. Вот там-то я про эту жену и услышал. Искал потом много раз в Русском, но так и не нашел. Прячется наверное. Чувствует монументалисткое прошлое.