dm_krylov's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Wednesday, February 23rd, 2005
| Time |
Event |
| 4:50p |
из недавней истории “ Русский клуб” - объединение национальной русской интеллигенции. Негласно возникло в 1968 в составе ВООПИК под крышей секции по комплексному изучению русской истории и культуры. Вот как они жили: “Организационно, — писал один из членов “Русского клуба” А. И. Байгушев, — мы приняли церковную структуру. Монастырь, Петровка, 28, был у нас чистилищем. Здесь был как бы открытый храм, и сюда свободно в любой день, в любой час могли зайти на постоянную службу, т. е. на любое мероприятие, любой творческий вечер, русские миряне. Здесь мы приглядывались в новым лицам, отбирали, кого какими интересами привлечь, а кого постараться под тем или иным предлогом отшить. Постоянные и проверенные (в общении, в “соблазнах”, мы не гнушались и анкетой) попадали под негласный статус оглашенных. Их мы уже сами начинали настойчиво приглашать на русские мероприятия, давали несложные, больше для проверки, просветительные поручения. Из “оглашенных” лучшие попадали в “верные” и уже могли посещать наши “русские вторники”, на которых шла основная духовно-строительная работа. Здесь поочередно каждым из наиболее активных членов “Русского клуба” делался доклад на предложенную им самим русскую тему”. А вот что они делали: В этом клубе впервые за многие годы начинают обсуждаться животрепещущие вопросы формирования и развития русской культуры и духовности. В национальный оборот снова включаются ранее запрещенные даже упоминать имена выдающихся русских деятелей и мыслителей прошлого: Данилевского, Каткова, Розанова, Леонтъева, Победоносцева, Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского. Это все я нашел у Румянцева.Подумать только: люди тайно читали Розанова и Данилевского. А у меня вон один у кровати лежит, а другой настольная книга. Свобода. | | 5:49p |
Страхов Розанову
В комментариях к письму Н.Н. Розанов отмечает, что консервативная печать его времени (имеется в виду конец 1880-ых тире 1917) отличалась свободой отношений редакторов и авторов (он должно быть имеет в виду в основном Грота, Каткова и Берга): никаких воззрений редакции журналов авторам не навязывали и цензуры никакой не делали, в отличие от либеральной прессы, где людей держали в узде и за малейшее отступление от "общей линии" изгоняли из общества и далее не печатали.
Розанов пишет, что иного кроме такой свободы никто из консерваторов и вообразить не мог, настолько это было естественно и что сама модель отношений, при которой автора тыкают носом "это не пиши, пиши это, да не так, а эдак" возникла в России именно в либеральной прессе. (А потом уж в советских школьных учебниках потомки либералов на голубом глазу рассказывали, что это де от царской цензуры.)
Это узнаваемо, кажется, и сегодня. Откуда это идет, понятно если вспомнить, например, что писал Шпенглер относительно народа (и общества) конценсуса. Армия с армейской дисциплиной - вот с чем имел дело Розанов и его друзья в лице либеральной прессы и с чем мы продолжаем иметь дело сегодня. |
|