школа национализма: идентичность II Каким образом человек начинает идентифицировать себя с той или иной группой? Можно сразу выделить три основных механизма, ведущих к идентификации. Во-первых, у любого нормального человека есть сильнейшая потребность идентифицировать себя с группой людей и с некоторыми символами. В племенном сознании [1] это прежде всего потребность идентифицировать себя со своим родом, причем наследование родовых признаков может осуществляться по мужской, женской или смешанной линиям. На деле в любом племени почти всегда наблюдается некоторая смесь первых двух, что не отменяет в племенном сознании
представления о том, каково должно быть наследование. Вообще, представление племенного сознания зачастую далеко отходит от практики и тем не менее оно стойко держится в сознании десятков и сотней племенных поколений. Далее можно разделять по тому, где обычно живут молодые семьи - в доме отца или матери. Это важно, т.к. это влияет на то, как племя будет осваивать территорию.
Следующим по силе фактором идентификации в племенном сознании выступает принадлежность к племени. Она слабее, нежели принадлежность к роду, но в абсолютном значении она чрезвычайно сильна. Что это означает на практике? При конфликтах внутри племени, человек встанет на сторону тех, кто приходится к нему ближе по родству. Кстати, само это понятие "близость" у разных племен может иметь различное наполнение и далеко не всегда оно совпадает с нашим понятием о степени родства. Важно, однако, то, что племенной человек всегда и везде примет сторону ближайших в его представлении родственников, вне зависимости от того, что породило конфликт и каковы могут быть последствия для него самого. Это для племенного сознания абсолютный закон, не терпящий никаких исключений. Но в его толковании, как можно предвидеть, возникают сложности. Например, когда человек не может с точностью определить степень своего родства к одной или обеим конфликтующим сторонам. Зачастую в племенах есть только представление о родстве с тем или иным родом, а точной родословной нет. Могут быть (и бывают сплошь и рядом!) споры о родословной, ведь ее в племенах часто подделывают post factum. С одной стороны это сложность, но с другой это механизм, который придает племенному сознанию некоторую гибкость и в частности дает возможность ослабить конфликт и вести переговоры, если находятся люди, чья степень родства сама по себе выдвигает их на роль третейского судьи.
Все это касается отношений внутри племени. Если для племенного человека внутри племени действуют различные силы притяжения: сильнее к родственникам и слабее к другим членам племени, то по отношению всем людям за границами племени действует сильнейшее отталкивание. Любой человек не своего племени внушает страх и вызывает сильнейшую ненависть. В общем случае, любой человек не из своего племени, вообще не считается человеком, он приравнен к животному или даже неодушевленному предмету и в отношении него действует совершенно иная, радикально отличающаяся от внутриплеменной этическая система. Убийство, обман, ограбление и вытеснение с территории по отношению к другим племенам, сколь угодно близким, считается племенной этикой не только не предосудительным, но похвальным. Все это проявления
достоинств в представлении племенного человека.
На это, кстати, направлена не только этическая племенная система, но и сложно оркестрованные инстинкты человека и не только человека. В антропологии и социобиологии существует такое понятие "смертоносные мужские набеги" (lethal male raiding):
Both lethal raiding and hunting are carried out primarily by adult males acting in coordinated groups: both involve otherwise unusual actions such as searching for large prey, stalking, chasing, seizing, wounding and killing; both are more elaborated in humans and chimpanzees than in other primates. Furthermore, the behaviors shown by chimpanzees towards mammalian prey are partly similar to those they show towards conspecific victims, including quiet stalking during a hunt, intense arousal during the attack phase (pilo-erection, intimidation displays) and ambivalence towards the victim.[2]
Так вот многие, если не все элементы поведения, связанные с набегами на другие племена у человека, обнаруживаются у приматов. Самцы шимпанзе, например, образуют шайки и шайками нападают на других шимпанзе, убивая их, если удастся [3,4]. Напомню, что и в случае человека и в случае приматов нападение с целью убить осуществляется на особей своего вида, что вообще говоря природой строго табуировано на уровне инстинкта (а у человека еще и на культурном уровне в виде заповедей "не убий"), однако тут срабатывает другой, более сильный инстинкт. Он направлен именно на создание групп и убийство в других группах. Тут я должен сделать две серьезные оговорки. Во-первых, сходство поведения у приматов и человека не говорит о том, что одни произошли от других и даже того, что само это поведение произошло из общего источника. Исследователи в этой области говорят только о том, что такие сходные психологические механизмы распространены в природе и что они присущи не только человеку. Поэтому оставим в стороне все споры о происхождении человека, они нас в данный момент не должны отвлекать о главного: агрессивности и ее связи с групповой идентичностью. Несколько упрощая, из сказанного можно заключить, что инстинкты человека говорят следующее: "Объединяйся, чтобы убивать чужих. Так делали твои отцы и так делают твои братья. Стань одним из них, встань плечом к плечу со своими братьям и иди убивать ваших общих врагов." В этом, как можно предположить, смысл инстинктов, ведущих к убийству людей чужого племени, и одним из плодов этого сложного оркестра инстинктов нужно признать чувство идентичности, возникающее и поддерживаемое в племенном сознании постоянной войной с соседями.
Вот как можно представить себе этическую систему племенного сознания (картинка из Салинса). У племенного человека социальное расстояние измеряется в степенях родства. На расстоянии между родственниками действует альтруистическая мораль, диктующая неэквивалентный обмен и многочисленные ритуалы миротворчества (e.g. дары). На расстоянии между людьми одного племени действуют равноправные моральные нормы, характеризующиеся эквивалентным обменом и также мирными ритуалами. (В современной культуре это, например, обычай приглашать друзей и дальних родственников в гости. Если пригласить кого-то из них, а затем не получить такого же приглашения от них, обычно возникает чувство неудовлетворенности или даже обиды на них: "мы из звали, кормили-поили, а они нас за все это время - ни разу." Это ровно тот самый принцип, доживший до сей поры в такой форме.) Торговля и обмен между членами племени (если таковые ведутся) происходит на честных основах, соблюдающих интересы покупателя и продавца (или директора мясного отдела и магазина готового платья в СССР, обменивавшихся доступными им ресурсами напрямую без денег). Наконец на расстоянии до людей другого племени (или народа) происходит качественный скачок. Обмен с ними неэквивалентен. При сделках
обязательны попытки обмануть и недодать, при возможности отнять силой. Первый импульс по отношению к ним - убить. Это вообще не люди в племенном сознании. Люди только те, кто принадлежит моему племени.
Я останавливаюсь на племенном сознании, потому что механизмы этнической идентификации в полной мере выработались уже к периоду неолита и то, что мы находим у современных народов всего лишь трансформации и адаптации все тех же достижений. Например, нетрудно заметить, что в современных цивилизованных народах преобладают этические системы, характерные для внутриплеменного расстояния, причем как семейственное расстояние, так и межплеменное расстояние претерпели сильную редукцию и развиты очень слабо, а у некоторых народов с гетерономной системой самооценки и отношения на межплеменном расстоянии вовсе вышли из употребления. В то же время в современных племенах, т.е. тех, кто сохранил по сей день племенное сознание, прекрасно сохранились все три границы расстояний и племена по-прехнему, как и пять тысяч лет назад первым делом стремятся убить, ограбить и обмануть любого представителя не их племени. В этом смысле репертуар цивилизованного человека уже, ему пришлось пойти на упрощение и жертвы в своих представлениях ради создания цивилизации.
Что же он получил взамен, в особенности если говорить об идентичности, которая, замечу, дает помимо всего прочего, чувство уверенности в себе и удовлетворения жизнью (впрочем, не всегда)? Вернусь к двум оставшимся механизмам, через которые осуществляется идентификация. Это онтогенетические механизмы и результат свободного выбора. Я делаю это разделение скорее для удобства. Говоря словами Любищева, это искуственная, а не естественная классификация.
1 Marshall D. Sahlins, Tribesmen. 1968 Prentice Hall. Englewood Cliffs, NJ
2 Dennen, J.M.G. van der (1999) "Human evolution and the origin of war: a Darwinianheritage" In: Dennen, JMG, Smillie, D, Wilson, DR eds. , TheDarwinian Heritage and Sociobiology, Greenwood Press, Westport,Connecticut, pp 163-186
3 Dennen, J.M.G. van der (1995) The Origin of War: The Evolution of a Male-Coalitional Reproductive Strategy. Groningen: Origin Press.
4 Wrangham, R.W. (1999) Evolution of coalitionary killing. Yearbook Phys. Anthropol., 42, pp. 1-30.