Единоличное правление, осуществляемое в настоящее время в России «Единой Россией», как нельзя лучше подтверждает это непреходящее изречение. «Единая Россия» – правящая партия буржуазии – утверждает, что в настоящее время политическая система России устроена так, что даёт возможность решать вопросы общественной экономической жизни в интересах трудящегося большинства; что, дескать, её правление есть тому прямое подтверждение. Она утверждает, что превращение этой возможности в действительность обеспечивается тем, что её интересы совпадают с интересами трудящегося большинства; более того, она утверждает, что стоит на страже интересов трудящегося большинства в ущерб интересам неработающего капиталистического меньшинства. А между тем все политические и экономические решения, которые она принимает, особенно те её решения, которые она принимала в момент первых признаков мирового экономического кризиса, со всей очевидностью обнаруживают лживость подобных утверждений.

Разве Трудовой, Жилищный и Земельный Кодексы, принятые «Единой Россией» под диктовку нетрудящегося капиталистического меньшинства, отвечают интересам трудящегося большинства, решают жизненно, человечески, необходимые вопросы в интересах этого большинства? Нет, не отвечают, не решают!

Разве пресловутая политика макроэкономической стабильности, проводимая «Единой России» под диктовку международных ростовщических организаций, превратила общественную экономическую жизнь трудящегося большинства в «островок стабильности»? Нет, не превратила!

Разве финансовые вливания в банковскую систему предотвратили остановку промышленного производства? Нет, не предотвратили!

Разве рост безработицы в интересах трудящегося большинства? Нет, не в интересах трудящегося большинства!

Разве урезание заработной платы, которое происходит в массовом порядке, круглосуточная болтовня о необходимости повышения пенсионного возраста, в интересах трудящегося большинства? Нет, не в интересах трудящегося большинства!

Разве не является лицемерием то, что российское правительство и Государственная дума, говоря об обеспечении социальных гарантий трудящихся, даже не замечают, как, 23 июля 2010 года, Верховный суд РФ отказывает рабочим ОАО «Сегежский ЦБК» в их требовании обязать работодателя исполнять конституционный закон именно о гарантировании минимального размера оплаты труда? Является!

Разве этот отказ Верховного суда РФ (при поразительном молчании других ветвей власти: законодательной и исполнительной) не показывает, как Верховный суд грубо нарушает статью 7 Конституции РФ, в которой однозначно говориться о гарантировании минимального размера оплаты труда? Показывает!

Короче, разве все выше приведённые факты, вместе взятые, не доказывают, что интересы трудящегося большинства и нетрудящегося капиталистического меньшинства расходятся? Доказывают!

Что же доказывает расхождение интересов трудящегося большинства и нетрудящегося капиталистического меньшинства, как не то, что обще классовое правление буржуазии является обманом трудящегося большинства нетрудящимся капиталистическим меньшинством? «Единая Россия» вполне доказала и показала свою роль, как орудия обмана трудящегося большинства нетрудящимся капиталистическим меньшинством. Но как же удаётся нетрудящемуся капиталистическому меньшинству навязывать свою волю трудящемуся большинству, подавлять, подчинять его. Как же это случается после уничтожения советской однопартийной системы, после законодательного (конституционного) установления буржуазной многопартийной системы? Почему же так? Просто потому, что: с одной стороны, прокоммунистические партии нерешительны в деле пропаганды и агитации в среде трудящегося большинства его коренных интересов с его же классовой точки зрения, слабы в практических действиях; а с другой стороны, социал-демократические партии трусливы, продажны, насквозь лживы, неспособны действовать в интересах трудящегося большинства. Этим и только этим объясняется монопольное правление «Единой России». Трудящееся большинство в политической борьбе требует от прокоммунистических и социал-демократических партий не слов, а дел, не судебных тяжб, а победы. Вместо того чтобы причитать о страданиях и безысходной бедности трудящегося большинства, прокоммунистическим и социал-демократическим партиям следовало бы, воспользовавшись мировым экономическим кризисом, особенно сильно бьющим по условиям жизни трудящегося большинства, подвергать самой резкой критике, и в самой резкой форме, мошеннический, эксплуататорский характер собственно самого капиталистического общества. Вместо того чтобы обвинять своего главного противника – «Единую Россию» – в нарушении всех существующих юридических законов и вступать в перебранку с Центральной избирательной комиссией по вопросу о «честности и нечестности» выборов, прокоммунистическим и социал-демократическим партиям следовало бы дать некоторый, хотя бы незначительный, простор классовой борьбе. Но они ничего так не боятся, как развития классовой борьбы трудящихся классов за политическую власть. Но если до выборов в Государственную думу пустое морализирование и безудержная трескотня о нарушениях юридических законов, имела ещё некоторый смысл, то после выборов демагогический характер всех заявлений всех политических партий настолько проясняется, что всё больше и больше людей начинают задумываться: почему не соблюдаются моральные заповеди, нарушаются юридические законы? Стали бы люди действовать вопреки законам физики, скажем, хвататься голыми руками за кипящий чайник, так же легко, как нарушают юридические законы, которые сами же пишут? Действительно ли здесь дело заключается в несоблюдении моральных заповедей и в нарушении юридических законов? Короче говоря, лицемерность современных частнокапиталистических общественных отношений стала настолько очевидной, что современные российские трудящиеся начинают задаваться вопросами: что такое юридический закон, как он возникает, на основании каких данных он пишется? Это легче всего понять с точки зрения экономической организации общества. На весьма ранней, первобытной ступени развития общества, употребляемые людьми орудия труда, хотя и являлись орудиями индивидуального пользования, были настолько примитивны, что первобытные люди не могли в одиночку противостоять силам природы и диким животным. С помощью таких орудий люди могли добыть себе средства пропитания только в том случае, если они действовали сообща. Поэтому, чтобы выжить, люди были вынуждены жить определёнными коллективами – родовыми общинами, сообща действовать. Совместные же действия требовали сложения этих примитивных орудий труда в коллективную собственность, равно как и добытых (произведённых) продуктов. Слабость индивида восполнялась, таким образом, соединённой силой коллектива. Главной производительной силой здесь, следовательно, выступал, прежде всего, сам коллектив. На этой основе и сложились коллективистские первобытнообщинные отношения, – коллективистские первобытнообщинные отношения, которые, очевидно, с необходимостью вызывают потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства и распределения и позаботиться о том, чтобы отдельный человек подчинился общим условиям производства и распределения. Так в первобытнообщинном обществе возникает правило для регулирования одинаковых для всех членов этого общества экономических условий жизни, – правило, которое является отражением крайне низкого уровня производительных сил и известного равенства уровня жизни, – правило, которое является показателем отношения сотрудничества и взаимопомощи, – словом, правило, которое является способом выражения обычных экономических (материальных) условий жизни первобытнообщинного (коллективистского) общества. Первоначально это правило соблюдается силой обычая, но уже на этой ступени развития оно нуждается в охране, которую приходиться возлагать на отдельных лиц, хотя и под надзором всего общества. Однако и в условиях первобытнообщинного общества производительные силы хотя и крайне медленно, но непрерывно развивались. (Совершенствовались орудия труда, происходило дальнейшее разделение труда, повышался производственный опыт людей). А вместе с этим непрерывным развитием производительных сил происходило повышение производительности труда человека. С дальнейшим развитием производительных сил производительность труда человека повышается настолько, что человек становится способным уже в одиночку или отдельной семьёй производить больше продуктов, чем это было необходимо для поддержания его собственного существования. Здесь очень важно обратить внимание на то, как чисто количественный процесс постепенного развития производительных сил приводит к качественному изменению их характера и как изменившийся характер этих последних, в свою очередь, приводит к качественному изменению всей экономической организации первобытнообщинного общества. Усовершенствованные орудия труда настолько повышают производительность индивидуального труда, что создают возможность обособленного (частного) индивидуального труда. Но тем самым, однако, теряет свою силу необходимость совместного труда, а вместе с этим последним теряет свою силу и необходимость коллективной собственности на орудия труда, следовательно, и на продукты труда, и – появляется частная собственность. Первоначально частным собственником орудий труда становится семья. Поскольку отдельный работник стал производить больше продуктов, чем это было необходимо для поддержания его собственного существования, появилась возможность для безвозмездного присвоения избыточного продукта, а следовательно, появилась возможность обогащения одних за счёт других; появляются богатые и бедные. В то же время в этих условиях представляется возможным использовать человеческую способность к труду – рабочую силу человека, – как обыкновенное орудие труда, т.е. представляется возможным превращать человека в раба; появляется эксплуатация человека человеком. Таким образом, независимо от воли и сознания людей, чисто количественный рост производительных сил приводит к изменению их характера, а изменившийся характер этих последних, в свою очередь, приводит к качественному изменению всей экономической организации первобытнообщинного общества: первобытное равенство, отношения сотрудничества и взаимопомощи оборачиваются своей противоположностью – социальным неравенством, отношением господства и подчинения. Поскольку теперь тысячи людей живут в экономических условиях, отличающих и враждебно противопоставляющих их образ жизни, их интересы друг другу, – они образуют враждебные классы, классы, один из которых (рабовладельцы) господствует над другим (рабами). Так на смену первобытнообщинному обществу, основанному на коллективной собственности, приходит рабовладельческое общество, основанное на частной собственности. Это – первое в истории человечества классовое общество, основанное на эксплуатации человека человеком. Рабовладельческое общество, расколотое на эксплуататоров и эксплуатируемых, очевидно, не может держаться на основе «чистой воли». Эксплуатация человека человеком может осуществляться (прямо или косвенно) лишь принуждением (силой) и использованием аппарата принуждения. Поэтому вместе с возникающей эксплуатацией человека человеком необходимо возникает и общественный орган принуждения, которому господствующий класс (рабовладельцы) поручают обеспечение этой эксплуатации, и – появляется публичная (общественная) власть, т.е. государство. Эксплуататорские отношения отнюдь не созданы государством, а, наоборот, сами они – создают его. Помимо того, что господствующий класс при данных отношениях должен сорганизовать свою силу в виде государства, он должен придать своей воле всеобщее выражение в виде государственной воли. Более того, его классовое господство должно в то же время приобрести характер всеобщего господства – всеобщего господства, сохранение которого он, в качестве господствующего класса, должен обеспечить против подчинённых классов, и при том в виде условий, имеющих обязательную силу для всех членов общества, независимо от классовой принадлежности. Выражение этой воли, обусловленной интересом господствующего класса, и есть закон. Так правило, которое возникает на первобытнообщинной (коллективистской) ступени развития общества, на другой, рабовладельческой (эксплуататорской) ступени развития общества, становится законом, – законом, который утверждает раскол общества на эксплуатирующее меньшинство и эксплуатируемое большинство, – законом, который закрепляет крайне низкий уровень жизни эксплуатируемого большинства как необходимое условие для постоянного увеличения богатства эксплуатирующего меньшинства, – словом, законом, который является выражением обычных экономических условий жизни частнособственнического (эксплуататорского) общества. Что юридический закон всегда есть выражение воли господствующего класса, – воли, которая обусловлена опять-таки господствующими общественными отношениями, – это со всей очевидностью показывает то, как изменились взгляды советских людей, живших в бывшем СССР, а сегодня живущих в РФ, на общественную жизнь в каждом из этих обществ. В СССР, где земля находилась исключительной в общественной собственности, требование частной собственности на землю объявлялось посягательством на его конституционный строй. Напротив, в РФ, в которой допускается частная собственность на землю, посягательством на её конституционный строй объявляется требование отмены частной собственности на землю. Разве уже это простое сопоставление этих двух различных общественных систем не доказывает, что не законы определяют характер общественных отношений, а, наоборот, характер общественных отношений определяет характер законов? Доказывает. Как тут не вспомнить Карла Маркса: «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Каковы господствующие общественные отношения, таков и закон. Не бывает лицемерных законов без лицемерных общественных отношений. Чтобы в этом убедиться, достаточно проанализировать всего одну статью Конституции РФ, которую, между прочим, написали бывшие советские люди. Итак, статья 9, в которой говориться: 1. Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. 2. Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. (Конституция РФ, ст. 9, Москва, 1993 г.) Не требуется особого глубокомыслия, чтобы понять, что здесь оговоркой, что «земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной собственности», хитроумно отрицается провозглашённое положение, что «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народа». Разве нахождение земли, т.е. основы жизни и деятельности народа, в частной собственности не подчиняет, не ставит народ в жизненную зависимость от кучки людей, которые используют эту землю соответственно своим прихотям и частным интересам или невежественно истощают её? Конечно, ставит. Разве этот простой анализ 9-й статьи Конституции РФ не доказывает лицемерную суть Конституции РФ? Доказывает. За рабочий класс! Рафик Кулиев P.S. «Государственная собственность – общее достояние всего советского народа, основная форма социалистической собственности. В исключительной собственности государства находятся: земля, её недра, воды, леса. Государству принадлежат основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий, основной городской жилищный фонд, а также другое имущество, необходимое для осуществления задач государства». (Конституция СССР, ст.11, Москва, 1977)http://sovrab.ru/content/view/5622/39/