Настроение:

sad

Ты дала мне в кустах
За всеми военными ужасами последних дней чуть было не пропустил новость о том, что умер Герман Виноградов. Очень печально, прекрасный был. Году где-то в 2008, в период своего активизма в группе «Война», я один раз был у Германа Виноградова дома в его квартире на Земляном Валу. Герман сидел на стуле в роскошных красных китайских штанах, расписанных усатыми драконами, в окружении своих поклонников, людей, выглядевших как посетители КЦ Дом, и людей, выглядевших как готы с Чистопрудного бульвара, а также Воротникова с Сокол и нас, юных студентов философского факультета, и исполнял под гитару песню собственного сочинения «Ты дала мне в кустах». Уже не помню ее слова, зато на всю жизнь запомнил припев:

- Ты дала мне в кустах три раза!
Я не устал!

….

- Ты дала мне в кустах тридцать раз!
Я не устал!
…..
Дальше, как вы понимаете, количество раз, которые героиня песня дала протагонисту, увеличивалось в геометрической прогрессии и доходило до каких-то совсем уж поражающих воображение величин.

Мы с моим однокурсником Ваней Федотовым достали из рюкзака бутылки водку, это заметил кто-то из окружения Германа и сказал, чтобы мы срочно уёбывали, потому что Виноградову сегодня (было уже раннее утро) лететь в Париж, и ему ни в коем случае нельзя показывать алкоголь.

На лестничной площадке Герман вышел с нами попрощаться, и Ваня едва успел спрятать бутылку водки за спину.

- Котики (так он к нам обращался), а что это вы от меня такое прячете? – с живейшим любопытством поинтересовался Виноградов.

- А это нам, Герман, ни в коем случае вам показывать нельзя

- Котики, ну покажите, пожалуйста, - не унимался Виноградов.

Сопротивляться этому было решительно никак нельзя, и Ваня продемонстрировал Герману Виноградову бутылку водки.

- Котики, а дайте мне из нее сделать буквально один глоточек.

- Герман, но вам же сегодня нужно лететь в Париж, - пытались мы его переубедить.

- Я улечу в Париж, котики, дайте мне только сделать буквально один глоточек, - продолжал настаивать Виноградов.

В конечном итоге, справедливо рассудив, что один глоточек никак не сможет повредить могучему организму и рассудку Германа и он сохранит способность к авиаперелетам и самостоятельному перемещению в пространстве, Ваня протянул Виноградову бутылку.

Тот широко открыл рот, далеко запрокинул голову, влил себя винтом около 200 грамм и разом их проглотил, после чего распрощался с нами и захлопнул дверь у нас перед носом.

Очень надеюсь, что Герман улетел тогда в свой Париж, несмотря на совершенную нами диверсию, и сейчас тоже летит в свой небесный Париж, или куда там ему хотелось.