день пятый
Feb. 4th, 2014 | 12:42 pm
From:: enoch
в котором все идет по пизде
рано утром мы должны были быть уже в россотрудничестве, чтобы успеть к началу экзамена на получение российского гражданства. наташа лично предупредила, чтобы мы были как штык в 9-15. сама она жила в здании россотрудничества, так что могла не торопиться. на деле, даже слишком не торопилась. уже будучи внутри, протолкнувшись сквозь тела охочих до русского духа, мы успели посидеть в креслах, полистать журналы, обсудить собравшихся - когда наконец увидели почесывающуюся и зевающую наташу.
первая часть экзамена представляла собой письменный тест, где необходимо было подчеркнуть отсутствующую букву в некоторых словах предложений, и по сложности напоминали урок русского языка в 3-ем классе. раздвинув микрофон я повернулся к экзаменуемым, и неслабо прихуел. после съемок в двух университетах и одной школе местная публика напомнила мне учащихся пту. все коротко стриженые, с широкими круглыми лицами, словно одевшиеся на одном рынке в униформы чотких поцыков. из человек 30 девушек было штук пять. у меня создалось впечатление, что после прибытия в россию всю эту кодлу поселят в бирюлево, может даже в одном доме. рядом с пивным ларьком. и новые граждане тут же усядутся на скамейки жрать семки. мое мнение укрепили раздавшиеся подъебки и дружное гыгыканье. ощущение было, будто мы не среди 25-30-летних людей, а перед восьмиклассниками-второгодниками.
записав болезненного вида женщину, обьяснившую суть теста и пару тел в мыслительном процессе, мы вышли в коридор, где я с удивлением обнаружил сломанный карабин на ремне ящика со светом. до сих пор не могу назвать причину этой поломки - даже если предположить, что кто-то из гопоэмигрантов постарался, приложенная для этого сила должна была быть немалой. чуть позже мы попытались взять интервью у вышедших из класса людей. повторилась ситуация с младшеклассниками в школе, только более хамская. вся эта кодла зверски шугалась камеры, но стоило кого-то вытащить под свет - и тут же из-за его спины сыпались подъебки, перемежающиеся подъездным смехом. в результате, интервью, вошедшее в смонтированную программу, было взято у (единственной) молдованки, успевавшей отвечать как наташе, так и шуткующим окружающим.
закинув за спину рюкзак и схватив в охапку ящик со светом, от русского мы отправились к еврейскому, в "театр улицы роз" кармелина.
юра кармелин, основатель и руководитель вышеназванного заведения, был типичным евреем - талантливым, практичным и прижимистым. по прибытии он расцеловал впервые в жизни видевшую его наташу и подарил ей кактус - который ему самому до того подарили.
несмотря на то, что из кишинева, когда-то еврейского города, начиная с 60-х годов двадцатого века уехали почти все евреи, юра остался. на вопросы, почему он не съебал на землю обетованную, юра отвечал, что там и без него евреев хватает. в 90-х юра провернул гениальную штуку - он открыл театральный лицей. при приеме в 1-ый класс он лично осматривал малолетних пиздюков на предмет таланта, и если таковой был замечен - каким бы идиотом ребенок не был в остальных науках, его принимали. с малых лет личинка училась играть мордой лица, говорить без запинки и плясать кренделя. в старших классах это уже был сформировавшийся актер, и если ему удавалось закончить школу не спившись или в случае девочек не залетев - юра принимал его на взрослую работу. ныне театр/лицей располагался в здании бывшего детского сада, так что протиснуться со всем нашим скарбом по коридорам, рассчитанным на трехлетних детей было нелегко. юра уже ухитрился там захуярить реальный зал со сценой и отдельным выходом с фойе, гардеробом и билетами. однако размеры были таковы, что я чувствовал себя гулливером в стране лилипутов. зал, чьи стены, пол и потолок были выкрашены в черный цвет, был рассчитан на 100 зрительских мест. однако на этом пятачке юра ухитрялся мутить крупные движухи с кучей театральных рыл из разных стран. параллельно с этим он строил театр нормальных размеров с нуля, однако с финансированием были проблемы. как-то, в разгар выборов, к нему приперся агитатор от одной из партий, и стал бить себя пяткой в грудь, крича, какие они хорошие. юра повел его на развалины своего детища и сказал:
-мне надо то, то и это. дадите денег - за вас будет голосовать вся школа.
больше того агитатора не видели.
смотреть на репетицию кармелина была приятно. люди двигались и говорили как четко отлаженный механизм. стоя с их спины, я чувствовал себя заглянувшим под крышку карманных часов. синему, взявшего на плечо камеру, с целью передать зрителю это ощущение движения, удалось вписаться в орбиту, не наебнувшись и ни на кого не наступив.
еще одной вещью, поразившей меня, было то, что кармелин не присутствовал на собственно самих представлениях. после репетиции актеры хуярили на работу, а юра - по своим делам. хотя, если подумать, что это было его ежедневной, монотонной работой, может так и надо было. хули нового он там еще мог увидеть?
вечером была запланирована какая-то пьеса, но это было вечером. так что мы поебали снимать - правильно, снова олесю. олеся прогуливается с наташей по бульвару и пиздит. олеся показывает халупу своей мамы и читает стихи. олеся подруливает к храму и крестится. примерно в это время, в субботу, в середине дня, ненависть перфекциониста-синего к размазне-наташе достигла своего пика. это было что-то странное, за 11 лет нашего знакомства я такого никогда не видел. как только он оказывался вне предела слышимости наты, синий принимался быстро и торопясь материться:
-как же ты меня заебала, ух как же ты меня заебала...
а теперь позвольте просветить вас в небольшие технические особенности нашей работы. звук мы писали на микрофоны-петлички, крепившиеся к одежде главных героев, или на микрофон-удочку, витавший над их головами. вся эта хрень питается от батареек, и в целях экономии отключается, когда потребности в звуке нет. и тут-то камера, перестающая получать сигнал от внешних микрофонов, переключается на встроенный микрофон-пушку. о чем в конце дня мы с синим и вспомнили, поняв, что при очень большой вероятности львиная доля его комплиментов, растачаемых в адрес наташи, наложилась на кадры нашего города. стоит только представить, как позже в монтажной веселился народ, просматривая отснятое нами добро.
вечером выкормыши кармелина показывали пьесу. в фойе набилось народа, но в зал еще никого не пускали. в темном зале, первом ряду, единственный, кроме осветителя где-то наверху, сидел я. наташа с синим терзали актеров где-то в гримерке, оставив меня в одиночестве. из стены на сцену вышла какая-то тетка (как я узнал позже, исполнительница главной роли), и стала проверять бутафорию. пощелкала выключателем лампы, проверила наличие жидкости в бутылке, пнула ногой тапки. и тут заметила меня.
-ой, извините, я вас не увидела.
взгляд упал на микрофон у меня на коленях с лейблом канала.
-ну, и как вам у нас в кишиневе?
за какие-то 5 дней я успел возненавидеть этот вопрос. каждый считал своим долгом задать его. "как вам у нас?!" в отличие от синего, на подобные вопросы с полным правом местного жителя, отвечавшего "да знаете, как-то не очень", я честно признался:
-я местный. вся группа местная, только журналист из москвы.
всякий интерес ко мне тут же пропал, и тетка юркнула обратно в стену.
синий установил треножник, я запихал куда-то в угол наши сумки, стадо начали запускать и усаживать. как вдруг у камеры сели батареи. обе. это было очень странно, так как обычно их не удается целиком потратить за весь день. а тут - они откинули копыта на середине. выхода не было, пришлось хуярить на базу, оставив наташу среди зрителей. машины на месте не оказалось, и пришлось вызванивать и ждать водителя, съебавшего по своим делам. бегом поднявшись на 11-ый этаж здания, где располагалась студия, мы схватили зарядку, и прыгнув в машину, рванули обратно. в итоге мы проебали лишь первый акт, и с началом второго синий стал за камерой, подключив ее напрямую к розетке, а я занял почетное место в первых рядах.
бля буду, лучше бы я еще полчаса посидел на улице. не хочу сказать ничего плохого о актерах, они там жопу рвали и все такое, но пьеса была о пиздостраданиях. два часа, половину из которых я к счастью пропустил. два актера, мэ и жо соответственно, изображали сыночку и старую блядь. к тому же было охуенно жарко. к счастью, я сидел в первом ряду, и мог себе позволить с крайним вниманием и интересом 60 минут разглядывать дверную ручку, иногда поворачивая голову в одну сторону с остальным зрительным залом, дабы не палиться. хлопал от души, искренне радуясь, что все закончилось.
кое-что я еще не упоминал - среди прочих, в зрительном зале была чета хулиных. так вот, закончилась вся эта волынка, зрители съебали, мы поползли на самый верх зала (каждый ряд кресел был выше другого, в итоге последний ряд был почти под потолком) попиздеть с осветителем, молодым патлатым говнарем. и все вроде по плану, свет, камера, звук. но тут я затылком чувствую угрозу, как какой-нибудь из моих волосатых предков чуял саблезубого тигра в кустах или иную дрянь. оборачиваюсь. среди тьмы пустого зала, вверх, цепляясь за спинки кресел, ползет, словно голум, ебучий хулин. со своей ебучей мыльницей. и начинает нас сука щелкать. отделаться от этой пары нам в тот вечер так и не удалось. они поперлись за нами на маленькую сцену, расположенную в обычном классе, где репетировали старшеклассники. они ждали нас у выхода из театра. они сфоткались с нами, в процессе чего олеся к моему ужасу чмокнула меня. вслед за нами олеся даже залезла в машину - но после этой операции ее супругу пространства уже не хватило, и он отправился домой на маршрутке. скинув груз в виде наташи и олеси в двух разных точках, мы наконец вернулись на базу - где не было света. синему пришлось перегонять видео с камеры на винт наташи у себя дома, и там же заряжать батареи. день был закончен - но о некоторых подлянках, произошедших на его протяжении, мы узнали гораздо позже. впрочем и сказано об этом будет тоже в другой раз.
рано утром мы должны были быть уже в россотрудничестве, чтобы успеть к началу экзамена на получение российского гражданства. наташа лично предупредила, чтобы мы были как штык в 9-15. сама она жила в здании россотрудничества, так что могла не торопиться. на деле, даже слишком не торопилась. уже будучи внутри, протолкнувшись сквозь тела охочих до русского духа, мы успели посидеть в креслах, полистать журналы, обсудить собравшихся - когда наконец увидели почесывающуюся и зевающую наташу.
первая часть экзамена представляла собой письменный тест, где необходимо было подчеркнуть отсутствующую букву в некоторых словах предложений, и по сложности напоминали урок русского языка в 3-ем классе. раздвинув микрофон я повернулся к экзаменуемым, и неслабо прихуел. после съемок в двух университетах и одной школе местная публика напомнила мне учащихся пту. все коротко стриженые, с широкими круглыми лицами, словно одевшиеся на одном рынке в униформы чотких поцыков. из человек 30 девушек было штук пять. у меня создалось впечатление, что после прибытия в россию всю эту кодлу поселят в бирюлево, может даже в одном доме. рядом с пивным ларьком. и новые граждане тут же усядутся на скамейки жрать семки. мое мнение укрепили раздавшиеся подъебки и дружное гыгыканье. ощущение было, будто мы не среди 25-30-летних людей, а перед восьмиклассниками-второгодниками.
записав болезненного вида женщину, обьяснившую суть теста и пару тел в мыслительном процессе, мы вышли в коридор, где я с удивлением обнаружил сломанный карабин на ремне ящика со светом. до сих пор не могу назвать причину этой поломки - даже если предположить, что кто-то из гопоэмигрантов постарался, приложенная для этого сила должна была быть немалой. чуть позже мы попытались взять интервью у вышедших из класса людей. повторилась ситуация с младшеклассниками в школе, только более хамская. вся эта кодла зверски шугалась камеры, но стоило кого-то вытащить под свет - и тут же из-за его спины сыпались подъебки, перемежающиеся подъездным смехом. в результате, интервью, вошедшее в смонтированную программу, было взято у (единственной) молдованки, успевавшей отвечать как наташе, так и шуткующим окружающим.
закинув за спину рюкзак и схватив в охапку ящик со светом, от русского мы отправились к еврейскому, в "театр улицы роз" кармелина.
юра кармелин, основатель и руководитель вышеназванного заведения, был типичным евреем - талантливым, практичным и прижимистым. по прибытии он расцеловал впервые в жизни видевшую его наташу и подарил ей кактус - который ему самому до того подарили.
несмотря на то, что из кишинева, когда-то еврейского города, начиная с 60-х годов двадцатого века уехали почти все евреи, юра остался. на вопросы, почему он не съебал на землю обетованную, юра отвечал, что там и без него евреев хватает. в 90-х юра провернул гениальную штуку - он открыл театральный лицей. при приеме в 1-ый класс он лично осматривал малолетних пиздюков на предмет таланта, и если таковой был замечен - каким бы идиотом ребенок не был в остальных науках, его принимали. с малых лет личинка училась играть мордой лица, говорить без запинки и плясать кренделя. в старших классах это уже был сформировавшийся актер, и если ему удавалось закончить школу не спившись или в случае девочек не залетев - юра принимал его на взрослую работу. ныне театр/лицей располагался в здании бывшего детского сада, так что протиснуться со всем нашим скарбом по коридорам, рассчитанным на трехлетних детей было нелегко. юра уже ухитрился там захуярить реальный зал со сценой и отдельным выходом с фойе, гардеробом и билетами. однако размеры были таковы, что я чувствовал себя гулливером в стране лилипутов. зал, чьи стены, пол и потолок были выкрашены в черный цвет, был рассчитан на 100 зрительских мест. однако на этом пятачке юра ухитрялся мутить крупные движухи с кучей театральных рыл из разных стран. параллельно с этим он строил театр нормальных размеров с нуля, однако с финансированием были проблемы. как-то, в разгар выборов, к нему приперся агитатор от одной из партий, и стал бить себя пяткой в грудь, крича, какие они хорошие. юра повел его на развалины своего детища и сказал:
-мне надо то, то и это. дадите денег - за вас будет голосовать вся школа.
больше того агитатора не видели.
смотреть на репетицию кармелина была приятно. люди двигались и говорили как четко отлаженный механизм. стоя с их спины, я чувствовал себя заглянувшим под крышку карманных часов. синему, взявшего на плечо камеру, с целью передать зрителю это ощущение движения, удалось вписаться в орбиту, не наебнувшись и ни на кого не наступив.
еще одной вещью, поразившей меня, было то, что кармелин не присутствовал на собственно самих представлениях. после репетиции актеры хуярили на работу, а юра - по своим делам. хотя, если подумать, что это было его ежедневной, монотонной работой, может так и надо было. хули нового он там еще мог увидеть?
вечером была запланирована какая-то пьеса, но это было вечером. так что мы поебали снимать - правильно, снова олесю. олеся прогуливается с наташей по бульвару и пиздит. олеся показывает халупу своей мамы и читает стихи. олеся подруливает к храму и крестится. примерно в это время, в субботу, в середине дня, ненависть перфекциониста-синего к размазне-наташе достигла своего пика. это было что-то странное, за 11 лет нашего знакомства я такого никогда не видел. как только он оказывался вне предела слышимости наты, синий принимался быстро и торопясь материться:
-как же ты меня заебала, ух как же ты меня заебала...
а теперь позвольте просветить вас в небольшие технические особенности нашей работы. звук мы писали на микрофоны-петлички, крепившиеся к одежде главных героев, или на микрофон-удочку, витавший над их головами. вся эта хрень питается от батареек, и в целях экономии отключается, когда потребности в звуке нет. и тут-то камера, перестающая получать сигнал от внешних микрофонов, переключается на встроенный микрофон-пушку. о чем в конце дня мы с синим и вспомнили, поняв, что при очень большой вероятности львиная доля его комплиментов, растачаемых в адрес наташи, наложилась на кадры нашего города. стоит только представить, как позже в монтажной веселился народ, просматривая отснятое нами добро.
вечером выкормыши кармелина показывали пьесу. в фойе набилось народа, но в зал еще никого не пускали. в темном зале, первом ряду, единственный, кроме осветителя где-то наверху, сидел я. наташа с синим терзали актеров где-то в гримерке, оставив меня в одиночестве. из стены на сцену вышла какая-то тетка (как я узнал позже, исполнительница главной роли), и стала проверять бутафорию. пощелкала выключателем лампы, проверила наличие жидкости в бутылке, пнула ногой тапки. и тут заметила меня.
-ой, извините, я вас не увидела.
взгляд упал на микрофон у меня на коленях с лейблом канала.
-ну, и как вам у нас в кишиневе?
за какие-то 5 дней я успел возненавидеть этот вопрос. каждый считал своим долгом задать его. "как вам у нас?!" в отличие от синего, на подобные вопросы с полным правом местного жителя, отвечавшего "да знаете, как-то не очень", я честно признался:
-я местный. вся группа местная, только журналист из москвы.
всякий интерес ко мне тут же пропал, и тетка юркнула обратно в стену.
синий установил треножник, я запихал куда-то в угол наши сумки, стадо начали запускать и усаживать. как вдруг у камеры сели батареи. обе. это было очень странно, так как обычно их не удается целиком потратить за весь день. а тут - они откинули копыта на середине. выхода не было, пришлось хуярить на базу, оставив наташу среди зрителей. машины на месте не оказалось, и пришлось вызванивать и ждать водителя, съебавшего по своим делам. бегом поднявшись на 11-ый этаж здания, где располагалась студия, мы схватили зарядку, и прыгнув в машину, рванули обратно. в итоге мы проебали лишь первый акт, и с началом второго синий стал за камерой, подключив ее напрямую к розетке, а я занял почетное место в первых рядах.
бля буду, лучше бы я еще полчаса посидел на улице. не хочу сказать ничего плохого о актерах, они там жопу рвали и все такое, но пьеса была о пиздостраданиях. два часа, половину из которых я к счастью пропустил. два актера, мэ и жо соответственно, изображали сыночку и старую блядь. к тому же было охуенно жарко. к счастью, я сидел в первом ряду, и мог себе позволить с крайним вниманием и интересом 60 минут разглядывать дверную ручку, иногда поворачивая голову в одну сторону с остальным зрительным залом, дабы не палиться. хлопал от души, искренне радуясь, что все закончилось.
кое-что я еще не упоминал - среди прочих, в зрительном зале была чета хулиных. так вот, закончилась вся эта волынка, зрители съебали, мы поползли на самый верх зала (каждый ряд кресел был выше другого, в итоге последний ряд был почти под потолком) попиздеть с осветителем, молодым патлатым говнарем. и все вроде по плану, свет, камера, звук. но тут я затылком чувствую угрозу, как какой-нибудь из моих волосатых предков чуял саблезубого тигра в кустах или иную дрянь. оборачиваюсь. среди тьмы пустого зала, вверх, цепляясь за спинки кресел, ползет, словно голум, ебучий хулин. со своей ебучей мыльницей. и начинает нас сука щелкать. отделаться от этой пары нам в тот вечер так и не удалось. они поперлись за нами на маленькую сцену, расположенную в обычном классе, где репетировали старшеклассники. они ждали нас у выхода из театра. они сфоткались с нами, в процессе чего олеся к моему ужасу чмокнула меня. вслед за нами олеся даже залезла в машину - но после этой операции ее супругу пространства уже не хватило, и он отправился домой на маршрутке. скинув груз в виде наташи и олеси в двух разных точках, мы наконец вернулись на базу - где не было света. синему пришлось перегонять видео с камеры на винт наташи у себя дома, и там же заряжать батареи. день был закончен - но о некоторых подлянках, произошедших на его протяжении, мы узнали гораздо позже. впрочем и сказано об этом будет тоже в другой раз.