| 9:49p |
Птицы
Год назад было вот. Сижу, тыкаю в клавиатуру, никого не трогаю. Слышу шум на кухне. Думаю – кто-то из птичьего племени кормушку с окном перепутал. Захожу на место происшествия – точно: воробей проскочил форточку – то ли по глупости, то ли из авантюризма, но перепугало его это страшно. Забился между рамами, сел на подоконник, время от времени подпрыгивает сантиметров на 30, при этом истерически верещит изо всех сил. Конечно же, жидкий помет от страха летит во все стороны. Минут десять прыгал, бил крыльями, совершенно не ориентируясь, где эта форточка, и чего он, собственно, от жизни хочет. Просто пробиться на волю, но при этом ни сообразить, куда надо двигаться, ни поберечь силы. Увидел меня, истерически забился. Думаю: открыть внутреннее окно – полетит в комнату, там его фиг поймаешь, закакает все вокруг, да еще у меня, с моим первым биологическим образованием – все время думы про орнитозы и прочее. Решила так: открыть половину окна, набросить на птичку полотенце и выкинуть в форточку. Так и сделала. Он уже и не сопротивлялся. Постарался только спрятаться от меня в угол подоконника, чем мне и помог.
Примерно через неделю – все снова повторяется: опять сижу, опять печатаю, опять шум. Ну, думаю, вообще окно не открыть – все время кто-то неразумный домой прется. Захожу на кухню – синица. Сидит с деловым видом на внутренней раме, обозревает пространство. Чувствуется, что тягу к хлебу насущному удовлетворила, теперь – время зрелищ. Сидит так, головой из стороны в сторону водит. И нырк – внутрь. Облетела кухню, поглядела на колонку, клюнула вытяжную трубу, посидела на ней. Глянула в сторону окна, сориентировалась и быстро вылетела наружу. Не нервничала, не металась – трезво оценила ситуацию. Правда, форточку я открыла пошире. Не пришлось гоняться за ней с полотенцем, все смогла сама.
Вообще, замечаю, что синицы как-то сообразительнее и интеллигентнее, что ли, воробьев. Воробей, он как – с налету плюхается в кормушку, прямо в середину семечной кучи, клюет - не клюет, но больше порасшвыряет еду, неаккуратно себя ведет, самый натуральный босяк при халяве. Верещит нагло и отчаянно. Синица сначала посмотрит, потом подлетит, клюнет, унесет на соседнее дерево, съест. Правда, есть у синиц, как бы сказать, самый крутой синиц – вот он и садится в самый центр еды, но для него это не естественный жест, а знак статуса – остальные так себя не ведут. И он только один.
А голуби – великие сволочи. Вот прилетели трое голубей на кормушку, так тот, кто в середине, обязательно начнет клевать в затылок соседей – и клюет, и долбит, пока не прогонит. Подлетая, может сесть прямо на спину другому, и начать его в затылок долбить. Клюются – пух во все стороны летит.
В этом году голуби и галки часов с девяти каждое утро рассядутся на нашем французском балконе, и ждут – когда я им насыплю еды. Самые нетерпеливые поклевывают раму, - типа, давай быстрее, холодно, жрать же хочется! Сегодня штук тридцать, наверное, стучало клювами, ворковало, выясняло отношения. И сейчас вот трое вдоль подоконника с той стороны прогуливаются. Самец пушит перья и воркует, подпрыгивает от усердия. |