| 11:10a |
Любовь к земле
Нет, не люблю все эти дачи-огороды смертной ненавистью. Вечная грязь, которая земля, вечные сорняки, хаотично воткнутые кусты – где «удобно», или вообще не пойми, по какой логике; переделанный из бочки ржавый или дощатый кошмар с дыркой в полу. Сильно я все это не люблю. Особенно после того, как бомжики спалили домик на участке в один год, до этого умудрялись утащить инвентарь и накласть на столе или посреди комнаты. В позапрошлом году аж вытащили из земли рассаду перцев и помидор, в прошлом – весь лук; мать зареклась сажать еще что-либо. Ненадолго. А уж про ягоды я уже не говорю – их просто невозможно собрать.
В этом году добрые люди утащили старую ванну для полива и большой куб для воды, пройдя сквозь забор – теперь там дыра в метр. Родители купили семена газонной травы и ходят каждый день после работы туда – копать. Трудиться. Да, еще купили люцерну – лужок этакий делать.
Только один раз был у меня опыт осмысленного ведения огородно-дачных дел – когда нашла, как сейчас помню, в «Науке и Жизни» способ разбиения грядок по Митлайдеру. Сориентировались по компасу, насыпала нужную высоту, все по технологии. Нормально получилось, огурцы с кабачками действительно хорошо росли и было удобно ухаживать за ними и собирать. Это было лет эдак 11 назад.
Теперь мне проще заплатить, чем опять страдать всей этой ерундой.
Наверное, под старость, если будут силы, я буду-таки загоняться на сельское хозяйство, но так это маловероятно… |
| 11:14a |
Прикладная маевтика
Девочка поступила в больницу Скорой помощи. Лет ей было мало, ок. 21, что ли. На 23 неделе беременности, у нее температура. Положили в нашу палату.
Врач добивался от нее, что она сделала с собой – она отпиралась; только потом как-то невзначай сказала нам потом, что натаскала воды из колодца. Район, огород, свой дом, у сестры, все дела…
Свезли ее на УЗИ – сердцебиения у ребенка, понятно, уже не было.
Стали стимулировать, поставили капельницу.
У нее начались схватки. Двигаться, даже повернуться с иглой в руке, конечно, возможно, но очень больно. Пересыхают губы, горло – кричит, кричит, не останавливаясь.
Из четырех нимф на койках относительно ходячей была только я – день на четвертый после обширной полостной операции. Одну привезли с температурой 39,6 из дома через день после выписки из роддома – в матке остался послед, был, как оказалось, приросший. В беспамятстве лежит на койке, молоко пропитывает рубашку – и ее тоже надо поить, тихонько, водя краем ложки по губам. Другая не может встать после операции – дача, холодная вода, бартолинит. Лето, чтоб все были здоровы.
Девочка кричала часов пять. Я сидела, полуоткинувшись, рядом, поила, вытирала пот со лба, гладила руки, говорила что-то успокаивающее… До нее на этой койке лежала ее ровесница, тоже искусственные роды, но, чтобы никого не беспокоить, она, когда было совсем невмочь, после капельницы кусала подушку, как убрали капельницу – спускалась и поднималась по лестнице. Родила молча, тихо, - замкнутая женщина со своим горем…
Какой-то особенный стон – я поняла, что уже все близко. Сползла за дежурным врачом, он махнул рукой – ладно, как родит, - придем.
Едва успела подстелить девочке клеенку – она родила мне на руки… Ребенок умер, кровь, слизь, зеленая, ярко-зеленая… Мне казалось, она даже не совсем понимала, что с ней произошло. Я позвала врачей, они пришли, увезли девочку на выскабливание. Не в силах находиться в палате, я вышла и долго бродила по коридору, молясь за всех за нас – кто рожает и кто кормит, кто болеет, кто теряет, кто зачинает, кто умирает, и кому еще жить… Смерть ребенка, пусть даже и нежеланного, пусть даже и неожиданного – это жесточайшая трагедия. Что-то происходит с женщиной, когда она беременеет, - в самых ее глубинах – и это либо делает ее Матерью, либо – нет. Вот тебе Жизнь на хранение, на радость, на жизнь – вместе, рядом, в мелких трудах и буднях, когда все видишь, как разворачивается эта мощная пружина жизненной спирали – и запускает все – рост, активность, первую очаровательнейшую беззубую улыбку, и тот первый, всезнающий и всепроникающий младенческий взгляд – лежит сверток на коленях и видит тебя до глубины души, со всеми потрохами, - и при этом – любит… И прощает. Заранее, за все, за твои ошибки и глупое упорство. Куда-то он потом уходит, этот взгляд.
Девочка через день уже нашла подружек в соседней палате, и бегала стоять с ними на площадке, - нет, не курила, просто рядом стояла в легком коротком халатике. |