Апрельское солнце ласково обогревает нескольких детей, развлекающихся во дворе. Кучка маленьких сволочей дошкольного возраста активно придаётся моральному разложению: девочка лет пяти ковыряется в грязном, частично растаявшем снеге игрушечной лопаткой цвета мочи больного гепатитом, двое малолетних оболтусов раскачивают ржавые качели, издающие скрипучий, отвратительный для уха звук. Неподалёку ещё один цветок жизни катает по лужам игрушечный самосвал с помощью привязанной к нему верёвки. В кузове самосвала лежит дохлая кошка - мокрая, с черным месивом вместо глаз и открытой пастью - видны белые зубки и вывалившийся язык, болтающийся от передвижения по суровым российским дорогам. Все эти процессы сопровождает звуковое ассорти из звонких голосов, детского смеха и еле слышного шелеста теплого весеннего ветра.
За этим безобразием молча наблюдает хорошенька девушка лет двадцати - настолько хорошенькая, что её груди придают характерный рельеф надетой на ней короткой кожаной куртке черного цвета. Её зовут Анна - и одного просвещённого взгляда на неё достаточно, чтобы понять - в своих поступках она руководствуется истинно благими намерениями. А намерения у неё имеются - значит, самое время для поступков.
Анна подходит к девочке, и, чуть наклонившись, хладнокровно суёт ей в лицо тряпку, смоченную в хлороформе. Девочка тотчас теряет сознание и, словно брошенный на разделочную доску кусок мяса, плюхается в уличное дерьмо, попутно роняя туда же свой гепатитный совок. Доставая нож, Анна движется к качелям, оккупированным парой мелких отщепенцев - они не кричат и не сопротивляются - лишь замерли от страха. Аккуратно приподнимая детские ветровки, девушка поочередно вспарывает обоим брюхо. Теперь кишки недоношенных уродцев свисают из-под полы разноцветных курточек. Истекая кровью, они бьются в агонии - их внутренний мир смешан с грязью. Жив только любитель кошек - сей человеческий детёныш в увлечении игрой не замечает происходящего, однако, возмущается тем, что Анна достала дохлую кошку из кузова игрушечного самосвала. "Отдай, отдай!", - говорит он, но скоро речь его переходит в предсмертный хрип - Анна душит ребёнка облезлым кошачьим хвостом, и небольшое тельце мальчика вскоре беспомощно обмякает; пальцами девушка выковыривает его глазное яблоко, обрывает нерв и кладёт в карман. Наконец, Анна подходит к девочке, валяющейся без сознания, и уносит её к себе домой, оставляя маленькие трупики греться на нежном весеннем солнышке.
Дома у Анны в качестве фона работает телевизор, транслируя публичные дебаты каких-то экранных политиков по поводу гей-парада. Выступающий явно находится в интеллектуальном ударе - из маленького рта, расположенного меж упитанных розовых щёк, доносится плавная и размеренная речь:
- Господа! Мы должны понять - все без исключения граждане нашего государства наделёны безусловными правами, закреплёнными в конституции. И первым, наиболее приоритетным правом каждого гражданина нашей страны является священное право сосать хуй!
Ещё у Анны дома есть пчёлы. Настоящие, живые пчелы, которые делают мёд - злые, упорные и агрессивные твари, способные зажалить человека до смерти. Поэтому они заперты в пластмассовом сосуде с маленькими дырочками и узким горлышком, которое закрыто пробкой.
Анна переодевается в защитный костюм; затем раздевает девочку догола, и, придерживая её рукой, раздвигает крохотные детские ножки, вынимает пробку из сосуда с пчёлами и суёт открытое горлышко в детскую пиздёнку. Пчёлы залетают туда и начинают бешено орудовать жалами; девочка приходит в сознание и неистово кричит. Телевизионный фон вещает:
- Господа! Позвольте заметить, что право сосать хуй для нас, политиков, намного больше чем право!
Сквозь защитную сетку видно, как Анна улыбается - её улыбка прелестна. Девочка стонет, кряхтит, сопит, захлебываясь собственными слезами, слюнями и соплями, её глаза вытаращены, а правая рука припадочно колотит по крышке стола.
Телевизионный фон вещает:
- Господа! Всё дело в том, что именно право сосать хуй является фундаментальной основой российской государственности!
Анна мило хмурит бровки: девочка обосралась. Жидкий желтый понос жутко воняет, марая сосуд с жужжащими в нём пчёлами, а животик девочки вздулся и стал напоминать маленький арбузик.
Телевизионный фон вещает:
- Господа! Именно поэтому для политика право сосать хуй, это не просто право - это ещё и другое слово из пяти букв - кредо!
Глаза девочки вдруг с хлопком выпали из орбит, из неё доносится хрип, похожий на хрип умирающей лошади. Анна ударяет девочку молотком по голове, слышен хрустящий звук ломающейся черепной коробки.
Телевизионный фон вещает:
- Господа! Наша главная миссия - во имя процветания России превратить право сосать хуй в кредо каждого гражданина, патриота своей страны!
Живот девочки взрывается, разбрызгивая во все стороны кровавые ошмётки и дохлых пчёл. Анна смахивает кусочки плоти с защитной сетки и распыляет в комнате дихлофос. Пчёлы подыхают.
Телевизионный фон вещает:
- И, надо сказать, в выполнении этой миссии мы добились феноменальных, гигантских успехов!
Анна украшает декоративное растение - деревце высотой с полметра. На деревце висит лёгкое, почка, чьи-то половые губы и детская ручонка; не спеша, Анна добавляет в композицию глазное яблоко.