Sunday, January 18th, 2004

Time	Event
2:05p	о подсознании Писать для детей - трудно. И в строчку трудно, и в столбик трудно. Особенно в рифму для детей очень трудно писать - маленькие мерзавцы любят читать вслух и заставлять родителей это делать. Поэтому изможденные мелодекламацией родители всегда мечтают подвесить за нежное пяток стихотворцев и сжечь в печке пару особенно ненавистных книг, которые как-то угораздило принести в дом. Даже звонкое имя автора - не индульгенция. И у Барто, и у Маршака, и у Чуковского попадаются совершенно чудовищные тексты. Лирическое отступление из классика: В детскую редакцию зашел поэт Семен Ботвинник. Рассказал, как он познакомился с нетребовательной дамой. Досадовал, что не воспользовался противозачаточным средством. Оставил первомайские стихи. Финал их такой: "...Адмиралтейская игла Сегодня, дети, без чехла!..." Как вы думаете, это - подсознание? (С. Довлатов. Соло на ундервуде) Полгода назад я выбирала для девушки Ксении первую азбуку. На полке я обнаружила полтора десятка стихотворных азбук, набитых нечеловеческим го... сумбуром вместо музыки. Самой приличной оказалась "Азбука" покойного поэта Генриха Сапгира. Ее-то я и купила. Сейчас девушка Ксения знает эту "Азбуку" наизусть, а я, наконец, делюсь своим недоумением. Стишок на букву "В" выглядит так: Вот верблюд, а у верблюда На горбу большое блюдо. А на блюде виноград - Ты подарку будешь рад. Эта удивительная виртуальная конструкция - блюдо на горбу - почему-то всколыхнула в моей памяти эпюры, рисованные много лет назад на семинаре по сопромату, но в целом возражений не вызвала. Однако буква "П" уже взволновала: Пароход гудит, привез Он на блюде пылесос. Чистить айсберги и льдины Собираются пингвины. Что это за блюдо, герр Юнг? (20 Comments | Comment on this)
8:44p	пусть она моих хоть два возьмет И снова о пиитах. Теперь - к примеру колхозного самосознания. Исходная запись уже подтерта, поэтому расскажу вкратце. Неопытная пользовательница ЖЖ, еще не знающая, что здесь информационного интима не бывает, опубликовала у себя в журнале подборку из юзера skotina@lj, назвав ее записками своего кота Плинтуса. Будучи приперта к клавишам поклонниками юзера skotina@lj, девушка отмалчивалась, хихикала, потом объявила, что ей это прислали по почте без авторства. Классическим случаем современного плагиата является история с поэтом Василием Журавлевым и стихами Ахматовой. Вот два рассказа современников об этом казусе: Владимира Высоцкого: Был такой случай: однажды в журнале "Октябрь" поэт Василий Журавлев напечатал стихи. Потом выяснилось, что эти стихи принадлежат Ахматовой. Ему говорят: "Вась, ты что ж это?.." А он говорит: "Бог его знает, они как-то сами просочились". Вот. А потом подумал и говорит: "Подумаешь, в конце концов! Пусть она моих хоть два возьмет - я не обижусь!" И Станислава Рассадина: Лет двадцать, если не больше, назад мне показалось, что я сошёл с ума. Открыв свежий номер журнала "Октябрь", я увидел фамилию вполне презираемого мною стихотворца Василия Журавлёва ("Массивия Муравлёва", как шифровал его для цензуры Андрей Вознесенский), а под ней - резко памятные стихи: "Перед весной бывают дни такие: // Под плотным снегом отдыхает луг, // Шумят в саду кустарники нагие // И тёплый вечер нежен и упруг. // И лёгкости своей дивится тело, // Идёшь, и сам себя не узнаёшь, // А песню ту, что прежде надоела, // Как новую, с волнением поёшь?. Ахматова, 1915 год! Как она угодила сюда? И почему вместо чисто ахматовских, тонких и дивных строк: "...Шумят деревья весело-сухие... // И дома своего не узнаёшь..." - здесь нечто почти комическое, мною сейчас подчёркнутое? (Да можно обойтись и без "почти"; это же чистая Агния Барто: "До того я стал хороший, сам себя не узнавал") Вскоре кое-что объяснилось. Незадачливый похититель (кстати сказать, заслуженно угодивший в Краткую Литературную Энциклопедию, в статью "Плагиат") покаялся: он-де нашёл в своём архиве эти стихи, некогда переписанные его рукой, и по причине плохой памяти принял их за свои собственные. А поправки внёс, сочтя, что "так лучше". Потом, правда, выяснилось, что дело ещё смешнее и криминальнее: состоя преподавателем Литинститута, наш Массивий брал со студентов взятки стихами, выдавая творения начинающих за свои, и вот кто-то коварно задумал его подставить. И подставил. А вот, собственно, единственное известное мне четверостишие самого Журавлева: "Трудодни на славу удалися, и Ермилыч, выбравшись в Орел, ненаглядной внучке Василисе взял, да пианину приобрёл". Такие дела (с) Курт Воннегут и Миша Вербицкий. (20 Comments | Comment on this)

<< Previous Day

2004/01/18 [Calendar]

Next Day >>