Monday, November 5th, 2007

Time	Event
9:23p	Статья о человеческих жертвоприношениях Н. И. ВИНОКУРОВ (МОСКВА) ПРАКТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ В АНТИЧНОЕ И СРЕДНЕВЕКОВОЕ ВРЕМЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ РИТУАЛЬНЫХ ЗАХОРОНЕНИЙ КРЫМСКОГО ПРИАЗОВЬЯ) Человек с древнейших времен полагал, что все существующее вокруг него находилось в прямой зависимости от задабривания божественных сил. Природа, земля и воды, небесные светила, растительный и животный мир, да и он сам напрямую зависели от их ублажения и хорошего кормления различными дарами и жертвами. Иначе божества, разгневанные непочитанием, могли отнять долголетие, здоровье и жизненную силу, благосостояние и богатство угодий, удачу на войне, охоте и рыбной ловле, плодородие полей и виноградников, плодовитость домашнего скота и птицы, детей и возможность продолжения рода. Жертвы, приносимые божествам, были бескровные - из первинок урожая, плодов, печений, масла, меда, кисло-молочных продуктов, благовоний, напитков, - и кровавые, предполагавшие убийства людей или животных. Кровь и насилие самым загадочным образом таились в основах древних языческих верований (Буркерт В., 2000, с. 406). Выбор жертвы и ритуала определялся обычаем, моментом и поводом совершения жертвоприношения, оговаривался устными или записанными в законах культовыми правилами, и в обычной религиозной практике ограничивался посвященными ему атрибутами. В любом случае жертвы предназначались для временного услаждения божества, героя или предка, которые насыщались ее духом (Тайлор Э. Б., 1989, с. 474). В ходе жертвоприношения человек, занимая срединное место между нижнем миром, царством хтонических божеств и верхним миром – обиталищем богов-небожителей, поддерживал связь между ними (Молева Н. В., 2002, с. 70 и сл.). Чем больше жертв, тем большую близость к божеству ощущали древние. Вполне возможно, что найденный в Коринфе глубокий колодец эпохи ранней бронзы, доверху забитый останками более двадцати человек, можно считать результатом жертвоприношений, связанных с поклонением подземным стихиям (Андреев Ю. В., 2002, с. 69). Смертельный удар жертвенного меча или топора - кульминация убиения жертвы, потоки крови – самой уходящей жизни жертвы, последующие акты драмы, связанные с расчленением (или разрыванием), сжиганием и поеданием жертвы, – вот те основы переживания «священного», а не только благочестивая жизнь, молитвы, песнопения и танцы ( Read more... ) (Comment on this)
9:29p	Продолжение статьи-1 Южный ритуальный комплекс ( Read more... ) * * * Интерпретация античных и средневековых ритуальных захоронений не проста. Подрезка сухожилий, расчленение умерших, разрушение костяков - явления не редкие для погребальных памятников салтово-маяцкой культуры (Флеров В. С., 1998, с. 523 и сл.), но захоронение черепов, наводит на некоторые размышления и требует специального комментария. Черепа людей и животных, найденные вместе или по отдельности, должны свидетельствовать о наличие определенных представлений, связанных с культом отрубленной головы, имевшим, как известно, не только хтонические, заупокойные мотивы, но и мотив земного плодородия (Иванов В., 1994, с. 127 и сл.). Почитание черепов и отделенных от тел голов являлось в примитивных религиозных системах многих народов древним символом грядущего возрождения, преобразования природы и всего сущего, а обряд обезглавливания в некоторых культах выступал завершающим и важнейшим с ритуальной точки зрения моментом священного расчленения и был эквивалентом расчленения. Причем по многочисленным этнографическим материалам конская голова и голова быка в обрядах играли важную символическую роль, впрочем не всегда совпадающую. Зачастую они выполняли заместительную роль. Тем более что понятие о принципиальном различии между человеком и животным, столь распространенное в современном мире, в первобытных культовых системах, устойчивых к изменениям и поэтому очень консервативных, далеко не всегда складывалось (Тайлор Э. Б., 1989, с. 235). В любом случае голова и черепа (а также их изображения) представлялись древним как божественные вместилища «...половой возрастающей силы», в этом образе бог почитался как фаллическое мужское начало подземной растительной мощи и нового возврата из подземного мира для грядущей жизни. Отрубленные мужские головы, по мнению В. Иванова, – это зрелые плоды, несущие в себе зародыш будущего возрождения, семена, оплодотворяющие «…лоно подземной ночи». Важно отметить, что роль женщин в подобных оргиастических обрядах со скрытым фаллическим содержанием была очень велика, что проявилось во многих древних мифах, связанных с ритуальной декапитацией (Иванов В., 1994, с. 131 и сл.). Закономерно, что тайной стороной таких ритуалов стало оскопление жертв в ходе заклания на алтарях. Известным дионисийским фаллофориям предшествовала кастрация (Буркерт В., 2000, с. 441 и сл.) – ритуально узаконенный первобытный инстинкт уничтожения производящей жизненной силы мужского начала – «колоса, плодородие несущего» (Винокуров Н. И., 2002). Очевидно, что в основе человеческих жертвоприношений, культе отрубленной головы, каннибализме в античное и средневековое время находились сходные воззрения на взаимодействия мира существующего и потустороннего. По представлениям древних, человеческие жертвоприношения в описанных выше ритуалах, различные манипуляции и препарирование тел жертв и умерших, омофагия являлись символами искупления и новой жизни. Жертва выступала как бы видимым медиатором между живущими людьми и божеством, находившимися под землей умершими предками, которые призывались повлиять на урожайность и плодородие земли и на благополучие всего сущего, с ними связанного. Наиболее «естественными» и угодными богам были жертвы младенцев, которые в языческих религиозных системах представлялись тесно связанными с потусторонним миром и наиболее приближенными к божественным силам, так как занимали некое пограничное положение между миром живых и миром мертвых. Однако, обрядовые действия, связанные с человеческиим жертвоприношениями, которые фиксируются нарративными и археологическими источниками, все же нельзя признать обычными. Следует полагать, что человеческие жертвоприношения в цивилизованных древних сообществах могли быть вызваны только какими-то экстраординарными обстоятельствами: войнами, природными катаклизмами, неурожаями, голодовками, эпидемиями, искуплениями за тяжелые преступления и пр. Так Павел Орозий сообщает, что карфагеняне, пораженные ужасом чумы, в поисках лекарства прибегали к убийствам, они возлагали на алтари людей, чтобы приносить их в качестве искупительных жертв. Среди них были и младенцы, так как обычай требовал жертв «…здоровых и неиспорченных» (Hist. IV.6.2-5) . В подобных условиях обычные компромиссы, когда вместо людей приносились в жертву согласно закону симпатической магии (подобное рождает подобное и должно заменяться подобным) животные, символические фигурки из дерева, ткани, глины, теста или воска, были невозможны, а заместительные жертвы исключались (ср.: Тайлор Э. Б., 1989, с. 81, 482; ср: Андреев Ю. В., 1998, с. 274). Правда, не следует забывать, что некоторые культы требовали регулярных человеческих жертвоприношений . Устойчивость и консерватизм религиозных обычаев и привычек, желание сохранить архаические «священные» обряды предшествующих более варварских, кровожадных и расточительных времен оказывали воздействие на практику человеческих жертвоприношений, существовавшую на протяжение многих тысячелетий и сохранившуюся у отдельных народов и до наших дней. Каннибальское безумие и человеческие жертвы вряд ли можно объяснить последствиями и пережитками голодных для людей эпох. Это явление коренилось в самой поврежденной человеческой природе, в извращенном понимании богопочитания и благочестия, непонимании сущности смерти, в первобытном страхе перед ее неизбежным приходом, специфической попытке осмысления невидимой грани жизни и смерти, надежде и ожидании грядущего посмертного возрождения. Убийство жертв творилось во имя этой цели, а переживание смерти давало язычникам осязаемое представление о священности жизни. Таким образом, ощущение светлой стороны религиозной жизни древних меркнет, когда едва приоткрывается ее потусторонняя, хтоническая составляющая и становится ясным всепобеждающая и великая сила христианства, поразившая основы языческого восприятия жизни. Современные попытки возрождения неоязычества возвращают человечество в преисподнюю, откуда уже не будет никакого выхода. (Comment on this)
9:32p	Продолжение статьи 2 ( Read more... ) РЕЗЮМЕ Как показывают археологические материалы с территории Крымского Приазовья, местному населению были совершенно не чужды религиозные воззрения и обряды, связанные с кровавыми жертвоприношениями не только животных, но и людей. Объяснение этих ритуалов можно найти в многочисленных сюжетах мифов, связанных с почитанием божеств хтонического круга. Недаром во многих из них описываются сцены с отчленением головы, терзанием тела и ритуальным каннибализмом. Не случайным в этой связи представляется захоронение ритуально отчлененной головы мальчика 10-12 лет, открытое на окраинной прибрежной части поселения Бакланья скала около двух крупных виноделен. Подобные находки известны в усадьбе около Мирмекия и в Илурате. В 2000 г. на городище Артезиан было открыто совершенно иное, но не менее загадочное ритуальное захоронение II в. после Р.Х., содержащее остатки совместной кремации не менее 7-ми человек (детей и взрослых) и 18 домашних и диких животных. Такая кремация, остатки которой были закопаны почти в центре городища, неподалеку от проездных ворот, не может быть признана обычным захоронением. Фактически, это массовая гекатомба, вызванная каким-то необычным событием. Следует отметить, что в непосредственной близости с кремацией располагалось святилище, связанное с почитанием хтонических божеств. Не менее интересные и сложные для понимания ритуальные комплексы открыты на городища Артезиан, но совершенно иной средневековой эпохи, когда здесь в период VIII-X вв. находилось поселение салтово-маяцкой культуры. Всего раскопано три ритуальных комплекса, для которых характерны захоронения расчлененных детей и подростков, целых и частей туш быков и собак, присутствие остатков тризн, сопровождающей пищи и напитков, жерновов, каменных корыт и других ритуальных атрибутов. Обрядовый смысл таких объектов далеко еще не ясен. Возможно, это был единый средневековый комплекс с выраженной хтонической символикой. Вероятно, в основе человеческих жертвоприношений в античное и средневековое время находились сходные представления. По представлениям древних, человеческие жертвоприношение являлись символами искупления и новой жизни. Жертва выступала как бы видимым медиатором между живущими людьми и божеством, находившимися под землей умершими предками, которые призывались повлиять на урожайность и плодородие земли и на благополучие всего сущего, с нею связанного. Однако, такие обрядовые действия, которые фиксируются нарративными и археологическими источниками, нельзя признать обычными. Следует полагать, что человеческие жертвоприношения в цивилизованных древних сообществах могли быть вызваны только какими-то экстраординарными обстоятельствами: войнами, неурожаями, голодовками, эпидемиями, искуплениями за тяжелые преступления и пр. В этих условиях обычные компромиссы, когда вместо людей приносились в жертву согласно закону симпатической магии (подобное рождает подобное и должно заменяться подобным) животные, символические фигурки из дерева, ткани, глины, теста или воска, были невозможны, а заместительные жертвы исключались. Устойчивость и консерватизм религиозных обычаев и привычек, желание сохранить «священные» обряды предшествующих более варварских, кровожадных и расточительных времен оказывали воздействие на практику человеческих жертвоприношений, существовавшую на протяжение многих тысячелетий и сохранившуюся у отдельных народов и до наших дней. Каннибальское безумие и человеческие жертвы вряд ли можно объяснить последствиями и пережитками голодных для людей эпох. Это явление коренилось в самой поврежденной человеческой природе, в извращенном понимании богопочитания и благочестия, непонимании сущности смерти, в первобытном страхе перед ее неизбежным приходом, специфической попытке осмысления невидимой грани жизни и смерти, надежде и ожидании грядущего посмертного возрождения. Убийство жертв творилось во имя этой цели, а переживание смерти давало язычникам осязаемое представление о священности жизни. Таким образом, ощущение «светлой» стороны религиозной жизни древних меркнет, когда едва приоткрывается ее потусторонняя, хтоническая составляющая и становится ясным всепобеждающая и великая сила христианства, поразившая основы языческого восприятия жизни. Современные попытки возрождения неоязычества демонизируют религиозные устремления человечества, направляют его духовные поиски в сторону преисподней. (Comment on this)

<< Previous Day

2007/11/05 [Calendar]

Next Day >>