Oooops, sorry... Всюду.
Везде.
На каждой станции метро.
На автобусных остановках.
На когда-то черных кэбах, нынче похожих на растерянные по городу ребёнком-великаном мраморные шарики невероятных оттенков.
Лёд, коньки, снежные искры, летящие из под ног после, скажем, двойного акселя.
Это всё, что напоминает о зиме в нашем городе, но и этого достаточно.
Теперь каждый знает - в
Сомерсет Хаусе снова залит каток!
На Стрэнде в шесть вечера движения нет - есть одна бесконечная остановка от собора до моста Ватерлоо. Машины передвигаются, как умирающие кенгуру - редкими замедленными прыжками по несколько метров. Между ними сельдью снуют сумасшедшие велосипедисты, пряча сопливые носы в респираторы. Неуклюжие, пузатые, раскрасневшиеся от натуги автобусы валяются посреди мостовой выброшенными на берег китами. Верхних пассажиров мутит от качки, они кубарем скатываются по крутым лесенкам, виновато улыбаются кондукторам - не поминай лихом!, соскакивают с подножек и бегут вперёд, к самому переднему, стоящему уже на светофоре у поворота, автобусу, обычно обгоняя по пути ещё парочку. Неужели они и сегодня доберутся до дома!
Редкие прохожие испуганно мечутся на тротуарах, зажатые между тёмными окнами офисов и сияющим потоком на мостовой, ревущим, газующим и никуда не едущим, застывшим огромной красно-жёлтой лужей света на мокром асфальте. Но вот наконец и заветный классический фасад, русские надписи "
Государственный Эрмитаж" красуются на хвойно-зелёных полотнищах, ясным холодом ордерных колонн веет из-под тройной арки, и уже чудится исчирканный наточенной сталью лёд во дворе, хлесткий звон коньков на поворотах, и ещё накрепко вставшая зимняя Нева у Троицкого.
Сразу, как (нрзб.)