Записки командира психодоминатора

Меня редко пугают тексты
Вся тайна советско-постсоветского представления о русских состоит в том, что хороший русский – мёртвый русский. Это не является калькой с «хорошего индейца». Индейца достаточно застрелить, чтобы он стал хорошим. К русскому требования куда круче: он должен сам захотеть стать хорошим, то есть он должен убить себя. Точнее, так – вся его жизнь должна быть растянутым самоубийством для пользы и удовольствия Начальства и Лиц Национальностей, добровольно и радостно растрачивая себя...
А именно: русскому не давали забывать, что он русский, но сама «русскость» в его сознании должна была быть жёстко связана с темой саморазрушения и самопожертвования, и только с ней одной... существовали ситуации, когда русскому прямо предписывалось вспоминать, что он русский. Это ситуации саморазрушения.
...от «русских поступков» - то есть обязательного саморазрушения – уклоняться было нельзя. «Беречь себя» - это не по-русски, за это всячески наказывали.
Более того, смерть его должна быть такой, чтобы от него не осталось даже трупа, с которым надо будет возиться, хоронить, а где похороны – там и могила, и совсем ненужная память. Нет, утилизация должна быть полной, русский должен СГОРЕТЬ. [1]

На факелоносце - почетном железнодорожнике Анатолии Петровиче Гаращенко - сначала загорелась шапка, а затем и куртка... По окончании мероприятия чудом не сгоревший герой делился незабываемыми впечатлениями с журналистами. По его словам, он испытал гордость и восхищение. [2]

Current Mood: испуганное