| 10:50p |
Он не хотел становиться старым. В последние годы часто говорил об этом:
- Самое грустное то, что с 25 лет ничего не изменилось. Ты точно так же думаешь и чувствуешь. Но тебе уже не 25.
Он не хотел лежать немощным и больным, чтобы за ним ухаживали. И ни в коем случае не хотел ходить с палочкой.
Он все на свете умел. В доме все сделано его руками - лоджия, шкафчики разные... Он чинил сантехнику и обувь, и советские телевизоры, и еще бог знает что... Вообще не брезговал никакой работой по дому. Когда вышел на пенсию, то жарил картошку на обед мне (я в школе еще училась) и маме (она приходила на обеденный перерыв домой), а позже - сидел с моим грудным ребенком.
Он очень любил маму. И прощал ей недостатки и слабости. Они прожили вместе 44 года.
Он был коммунистом, но не вступал в партию. И это никак не отразилось на его карьере. Он понимал, что любая должность - это прежде всего ответственность. Огромная ответственность. Она и подорвала его здоровье еще в молодости.
Папа умер в день Св. Николая, а похоронили мы его в день его рождения.
И я осиротела. |